А
АлександраC
Да, это смешно)Не отвечаю, потомучто прямые оскорбления пробивают на ржач. А косвенные подтверждают, что всё ок и надо двигаться в том же направлении.
Follow along with the video below to see how to install our site as a web app on your home screen.
Примечание: This feature may not be available in some browsers.
Среди прошедших марафон будет разыграна станция Яндекс.Лайт
Да, это смешно)Не отвечаю, потомучто прямые оскорбления пробивают на ржач. А косвенные подтверждают, что всё ок и надо двигаться в том же направлении.
Думаю, что люди, которые отвечают агрессией на оскорбления убили в себе "ребёнка". Все мы в детстве пакостили: звонили в дверь и убегали, звонили по телефону и несли всякую чушь, кидали чем-нибудь в прохожих или лили на них воду с балкона и т.д , а в ответ, прячась, слушали кучу матов и хихикали) у меня, до сих пор, люди в гневе вызывают искренний смех)Да, это смешно)
Женя, я так глубоко не копаю)Думаю, что люди, которые отвечают агрессией на оскорбления убили в себе "ребёнка". Все мы в детстве пакостили: звонили в дверь и убегали, звонили по телефону и несли всякую чушь, кидали чем-нибудь в прохожих или лили на них воду с балкона и т.д , а в ответ, прячась, слушали кучу матов и хихикали) у меня, до сих пор, люди в гневе вызывают искренний смех)
более того. как правило хамы хамят тем про кого они думают что можно.Ситуации бывают разные - хамы тоже разного калибра.... Нет универсальных алгоритмов действий.
Отличные советы.более того. как правило хамы хамят тем про кого они думают что можно.
потому надо готовиться и быть готовым. среднестатистическая жертва- как правило меньше агрессора. можно долго кричать на форуме- мол шатать всех как сутулых собак- только в реальности- все обычно гораздо жестче))). хам- верит в то что он сильнее- как правило обычно так и есть).
ряд советов основных на личном опыте.
1.- спокойствие . чтобы не происходило. спокойное выражение лица- никаких эмоций- даже если перед тобой детина и хочется бежать. это останавливает оппонента.
2.- в любом случае - начало диалога всегда должно быть вежливым. тогда кто бы кого не привел в перспективе- будет веский аргумент- я к те на будьте-любезны, а ты бычить. уже предъява обоснованная.
3.- не лепите лишнего не включайте героя). мифы развеиваются очень быстро))) попроще. иногда фраза сказанная человеку- слушай я тебя понимаю, я домой иду меня жена с ребенком ждет- решает вообще многое.
4. -"жизнь немного в параное", но так надо-(если агрессия в вашу сторону)- с первых секунд - глазами ищем камеры гипермаркетов, крупные предметы (тротураная плитка, палки срезанные комунальщиками, бутылки оставленные любителями пива, элементы забора).
5.- если агрессор вы и на то есть причины. есть случаи когда невозможно не ударить- главный критерий- минимум свидетелей. никакой игры на публику в стиле -"да я тебя ща...".
Ушатал в тени- отошел.
Не болит, но очень хочется уебать чем нибудьНу блин... Я не видел как тебя оскорбили, но видимо болит... Если болит и ебнуть не получаеца надо мстить доступными способами...
)))))))))))))))))) наш человек.Не болит, но очень хочется уебать чем нибудь
Ситуации бывают разные - со знакомыми, на улице, с начальством, с коллегой, в полиции, в больнице, в магазине, на парковке, в одиночку или с друзьями... .
Соглашусь с Озгуд Филдинг III - если решаешь сделать отложенную ответку, то мстя должна быть техничной.
Наталия, у меня был случай.Да чем будешь мстить? Вот ситуация, пошла я к парикмахеру и эта "мастер" так скажем прошлась по моим бедным волосам вдоль и поперек. Хотя я ее единственное попросила подравнять. И я сидела как дура и слушала ее нотации. Чуть реально не разреветься там.
Вот надо было ответить, что-нибудь в ее духе, но не могу. А жаль, потому что не носила бы эту обиду в себе.
люди в гневе вызываю
браво классикам)))))Чота Чехов вспомнился.
Не верьте этим иудам, хамелеонам! В наше время легче потерять веру, чем старую перчатку, -- и я потерял!
Был вечер. Я ехал на конке. Мне, как лицу высокопоставленному, не подобает ездить на конке, но на этот раз я был в большой шубе и мог спрятаться в куний воротник. Да и дешевле, знаете... Несмотря на позднее и холодное время, вагон был битком набит. Меня никто не узнал. Куний воротник делал из меня incognito. Я ехал, дремал и рассматривал сих малых...
"Нет, это не он! -- думал я, глядя на одного маленького человечка в заячьей шубенке. -- Это не он! Нет, это он! Он!"
Думал я, верил и не верил своим глазам...
Человечек в заячьей шубенке ужасно походил на Ивана Капитоныча, одного из моих канцелярских... Иван Капитоныч -- маленькое, пришибленное, приплюснутое создание, живущее для того только, чтобы поднимать уроненные платки и поздравлять с праздником. Он молод, но спина его согнута в дугу, колени вечно подогнуты, руки запачканы и по швам... Лицо его точно дверью прищемлено или мокрой тряпкой побито. Оно кисло и жалко; глядя на него, хочется петь "Лучинушку" и ныть. При виде меня он дрожит, бледнеет и краснеет, точно я съесть его хочу или зарезать, а когда я его распекаю, он зябнет и трясется всеми членами.
Приниженнее, молчаливее и ничтожнее его я не знаю никого другого. Даже и животных таких не знаю, которые были бы тише его...
Человечек в заячьей шубенке сильно напоминал мне этого Ивана Капитоныча: совсем он! Только человечек не был так согнут, как тот, не казался пришибленным, держал себя развязно и, что возмутительнее всего, говорил с соседом о политике. Его слушал весь вагон.
-- Гамбетта помер! -- говорил он, вертясь и махая руками. -- Это Бисмарку на руку. Гамбетта ведь был себе на уме! Он воевал бы с немцем и взял бы контрибуцию, Иван Матвеич! Потому что это был гений. Он был француз, но у него была русская душа. Талант!
Ах ты, дрянь этакая!
Когда кондуктор подошел к нему с билетами, он оставил Бисмарка в покое.
-- Отчего это у вас в вагоне так темно? -- набросился он на кондуктора. -- У вас свечей нет, что ли? Что это за беспорядки? Проучить вас некому! За границей вам задали бы! Не публика для вас, а вы для публики! Чёрт возьми! Не понимаю, чего это начальство смотрит!
Через минуту он требовал от нас, чтобы мы все подвинулись.
-- Подвиньтесь! Вам говорят! Дайте мадаме место! Будьте повежливей! Кондуктор! Подите сюда, кондуктор! Вы деньги берете, дайте же место! Это подло!
-- Здесь курить не велено! -- крикнул ему кондуктор.
-- Кто это не велел? Кто имеет право? Это посягательство на свободу! Я никому не позволю посягать на свою свободу! Я свободный человек!
Ах ты, тварь этакая! Я глядел на его рожицу и глазам не верил. Нет, это не он! Не может быть! Тот не знает таких слов, как "свобода" и "Гамбетта".
-- Нечего сказать, хороши порядки! -- сказал он, бросая папиросу. -- Живи вот с этакими господами! Они помешаны на форме, на букве! Формалисты, филистеры! Душат!
Я не выдержал и захохотал. Услышав мой смех, он мельком взглянул на меня, и голос его дрогнул. Он узнал мой смех и, должно быть, узнал мою шубу. Спина его мгновенно согнулась, лицо моментально прокисло, голос замер, руки опустились по швам, ноги подогнулись. Моментально изменился! Я уже более не сомневался: это был Иван Капитоныч, мой канцелярский. Он сел и спрятал свой носик в заячьем меху.
Теперь я посмотрел на его лицо.
"Неужели, -- подумал я, -- эта пришибленная, приплюснутая фигурка умеет говорить такие слова, как "филистер" и "свобода"? А? Неужели? Да, умеет. Это невероятно, но верно... Ах ты, дрянь этакая!"
Верь после этого жалким физиономиям этих хамелеонов!
Я уж больше не верю. Шабаш, не надуешь!
Чота Чехов вспомнился.
Не верьте этим иудам, хамелеонам! В наше время легче потерять веру, чем старую перчатку, -- и я потерял!
Был вечер. Я ехал на конке. Мне, как лицу высокопоставленному, не подобает ездить на конке, но на этот раз я был в большой шубе и мог спрятаться в куний воротник. Да и дешевле, знаете... Несмотря на позднее и холодное время, вагон был битком набит. Меня никто не узнал. Куний воротник делал из меня incognito. Я ехал, дремал и рассматривал сих малых...
"Нет, это не он! -- думал я, глядя на одного маленького человечка в заячьей шубенке. -- Это не он! Нет, это он! Он!"
Думал я, верил и не верил своим глазам...
Человечек в заячьей шубенке ужасно походил на Ивана Капитоныча, одного из моих канцелярских... Иван Капитоныч -- маленькое, пришибленное, приплюснутое создание, живущее для того только, чтобы поднимать уроненные платки и поздравлять с праздником. Он молод, но спина его согнута в дугу, колени вечно подогнуты, руки запачканы и по швам... Лицо его точно дверью прищемлено или мокрой тряпкой побито. Оно кисло и жалко; глядя на него, хочется петь "Лучинушку" и ныть. При виде меня он дрожит, бледнеет и краснеет, точно я съесть его хочу или зарезать, а когда я его распекаю, он зябнет и трясется всеми членами.
Приниженнее, молчаливее и ничтожнее его я не знаю никого другого. Даже и животных таких не знаю, которые были бы тише его...
Человечек в заячьей шубенке сильно напоминал мне этого Ивана Капитоныча: совсем он! Только человечек не был так согнут, как тот, не казался пришибленным, держал себя развязно и, что возмутительнее всего, говорил с соседом о политике. Его слушал весь вагон.
-- Гамбетта помер! -- говорил он, вертясь и махая руками. -- Это Бисмарку на руку. Гамбетта ведь был себе на уме! Он воевал бы с немцем и взял бы контрибуцию, Иван Матвеич! Потому что это был гений. Он был француз, но у него была русская душа. Талант!
Ах ты, дрянь этакая!
Когда кондуктор подошел к нему с билетами, он оставил Бисмарка в покое.
-- Отчего это у вас в вагоне так темно? -- набросился он на кондуктора. -- У вас свечей нет, что ли? Что это за беспорядки? Проучить вас некому! За границей вам задали бы! Не публика для вас, а вы для публики! Чёрт возьми! Не понимаю, чего это начальство смотрит!
Через минуту он требовал от нас, чтобы мы все подвинулись.
-- Подвиньтесь! Вам говорят! Дайте мадаме место! Будьте повежливей! Кондуктор! Подите сюда, кондуктор! Вы деньги берете, дайте же место! Это подло!
-- Здесь курить не велено! -- крикнул ему кондуктор.
-- Кто это не велел? Кто имеет право? Это посягательство на свободу! Я никому не позволю посягать на свою свободу! Я свободный человек!
Ах ты, тварь этакая! Я глядел на его рожицу и глазам не верил. Нет, это не он! Не может быть! Тот не знает таких слов, как "свобода" и "Гамбетта".
-- Нечего сказать, хороши порядки! -- сказал он, бросая папиросу. -- Живи вот с этакими господами! Они помешаны на форме, на букве! Формалисты, филистеры! Душат!
Я не выдержал и захохотал. Услышав мой смех, он мельком взглянул на меня, и голос его дрогнул. Он узнал мой смех и, должно быть, узнал мою шубу. Спина его мгновенно согнулась, лицо моментально прокисло, голос замер, руки опустились по швам, ноги подогнулись. Моментально изменился! Я уже более не сомневался: это был Иван Капитоныч, мой канцелярский. Он сел и спрятал свой носик в заячьем меху.
Теперь я посмотрел на его лицо.
"Неужели, -- подумал я, -- эта пришибленная, приплюснутая фигурка умеет говорить такие слова, как "филистер" и "свобода"? А? Неужели? Да, умеет. Это невероятно, но верно... Ах ты, дрянь этакая!"
Верь после этого жалким физиономиям этих хамелеонов!
Я уж больше не верю. Шабаш, не надуешь!
Ищи чо-то подходящее. Ну или забей)Не болит, но очень хочется уебать чем нибудь
Блин.... хотела оскорбить, а меня не понялибраво классикам)))))
тебя поняли) но не повелись)))))))))))Блин.... хотела оскорбить, а меня не поняли
да вот меня оскорбляют редко . но видимо метко мне очень не нравится когда обзываются, да ещё и из за спины... да ещё и человек которому верил, а он оказался..... не тем.)но вот обзываться и оскорблять я считаю это просто низостью, за которую надо уебатьИщи чо-то подходящее. Ну или забей)