Французская песня многолика и разнообразна. Какое созвездие имен: неистовый Жак Брель, ироничный Ив Монтан, горький и нежный Шарль Азнавур, удивительно романтичный Сальваторе Адамо, а еще Морис Шевалье, Жорж Брассенс, Мирей Матье, Серж Гинзбург, конечно. Есть одно имя, которое будет всегда первым на небосклоне французской песни. Это – Эдит Пиаф.
Вы знаете, как в Париже объявляли эту певицу: «Одно имя, а в нем – вся песня».
Об Эдит Пиаф столько написано, столько сказано, иногда, кстати, совершенно противоположного. Вообще, жизнь певицы была удивительная, в ней было столько страстей, много горя, просто кошмаров, но и столько потрясающих минут. Она столько раз стояла у последней черты, но умела удивительно возрождаться. Даже когда она была на самом Олимпе своих побед и успехов, у нее все равно было много недоброжелателей и тех, кто ее просто ненавидел. Ее очень не любили тартюфы XX века, мелкие мещане и буржуа, ее всячески уничтожали снобы, которые не могли простить певице ее низкого плебейского происхождения. Но разве виновата была она в том, что действительно родилась на заплеванном тротуаре Парижа и то, что ее первыми няньками и воспитательницами были проститутки из борделя. «Да моя жизнь была отвратительная, но она была и восхитительна» – напишет сама певица.
Она никогда не была красивой, маленький рост, всего 147 сантиметров, бледное изможденное лицо, вечные круги под глазами, сутулая спина, она еле передвигала ноги, потому что ее мучил жуткий артрит, но когда она начинала петь, она становилась прекрасной. У нее был низкий, чуть хрипловатый голос, который заполнял собой все пространство. Она перекрывала своим голосом весь оркестр, даже в Корнеги-Холл могла петь без микрофонов. А главное, в этом голосе были безумная страсть и ирония, и горечь, и одиночество. Если в мире была когда-нибудь действительно трагическая эстрадная певица, то это была она – Эдит Пиаф.
Может быть, поэтому ей так восхищался и ее так любил один из самых рафинированных эстетов Франции драматург и поэт Жан Кокто. Кокто был верным другом Эдит на протяжении многих лет. Он так и не мог перенести ее смерти. Старый поэт умер через несколько часов после того как узнал, что Эдит больше нет. Говорят, в этот момент он сочинял ей некролог. Замечательной подругой для Эдит была такая гордая, всегда неприступная, холодная, ни на кого обычно не обращающая внимания, Марлен Дитрих.
Но нужно было видеть, как она бегала по гримерной своей подружки с мокрыми полотенцами, помогая ей перед выходом на сцену.
Друзья обожали Эдит, хотя с ней общаться было часто совсем не просто. Она была иногда просто дикой, неуправляемой, истеричной, иногда была очень вульгарной. А вообще ведь она была малообразованна и, так как никогда не ходила в нормальную школу, то до конца своих дней писала с чудовищными грамматическими ошибками. Да, она не знала нот, но сочинила одну и самых замечательных песен XX века – «Жизнь в розовом свете». Она не обучалась нотной грамоте, но у нее был абсолютный слух, и в оркестре из 80 музыкантов она легко слышала фальшивую ноту, которую не замечал даже дирижер.
Эдит Пиаф родилась в декабре 1915 года в Париже, действительно прямо на мостовой. Ее мама разрешилась от бремени на плаще одного из полицейских, которые прибежали на ее крик, в то время как отец новорожденной искал извозчика. Отец Луи Гасьен был уличным акробатом, он приехал в короткий отпуск с фронта, ведь в это время шла Первая мировая война, и скоро уехал снова, а мамаша решила освободиться от ребенка и отдала девочку, которую назвала Эдит, своим родителям. Они были горькие пьяницы, и чтобы ребенок им не мешал, спокойной подмешивали в молоко красное вино. Они не мыли девочку, и когда через два года отец вернулся, он был в ужасе. Эдит покрылась коростой, были вши, а самое страшное – от постоянных коньюктивитов девочка ничего не видела. Луи Гасьен тот час отвез малышку к своей матери. Мама держала небольшой публичный дом, но, как не странно, малышке там было очень хорошо, потому что ее наконец-то отмыли, надели красивое чистое платье, а главное вылечили.
В 6 лет Эдит увидела голубое небо и это ее так поразило, что на всю жизнь голубой цвет станет самым для нее любимым. В школу маленькая Эдит пыталась ходить, но обыватели городка, где она жила, зная, что девочка воспитывается в публичном доме, были категорически против ее присутствия в классе, и отцу пришлось забрать дочку в Париж. Они стали работать вместе на улице. Луи Гасьен показывал нехитрые акробатические трюки, а малышка Эдит пела. Правда, весь заработок отец часто пропивал. Отец был очень любвеобилен, и почти каждую неделю в доме появлялась его новая жена. Устав от такого количества мачех, Эдит уже было 15 лет, она сбежала из дома.
Она была не одна, вместе с ней была ее сводная сестра по отцу Симоне. Эдит пела, а Симоне собирала монеты. Заработанных денег девочкам хватало, чтобы оплатить дрянную комнату, купить еду и одежду. Уличная певица делала себе плохонький грим и сооружала прическу под Марлен Дитрих, и казалась сама себе неотразимой. Она пела уже не только на улицах, но и в третьесортных кабаках. Подружки-сестрички в этих же кабаках довольно весело проводили время, пропивая заработанные деньги со своими дружками. Это были грузчики, матросы, воры, сутенеры. И Эдит совершенно не смущало, что, покидая ее утром, кавалер мог прихватить последние франки и еще дать в придачу несколько тумаков.
Эдит было 17 лет, когда ей показалось, что она действительно влюбилась. Ее избранник разносил продукты из магазина. Он пленил ее тем, что подарил ей маленький букетик фиалок, до этого цветы Эдит никто не дарил. Она называла его «Малыш» и родила от него дочку Марсель. «Малыш» оказался очень практичным и скучным, он устроил свою любимую в похоронную мастерскую, где она должна была делать траурные венки.
Она бросила своего любимого и вместе с дочерью ушла опять на улицу, таскала везде ребенка за собой, и от холода, и голода девочка умерла от менингита, когда ей было всего два года. Эдит, конечно, плакала, она и не подозревала, сколько близких людей ей придется еще потерять в жизни.
Ее голос заметно окреп, наполнился нежностью и грустью. Бог знает, сколько бы ей пришлось петь на улице, если бы однажды во время такого выступления к ней не подошел элегантно одетый господин – это был Луи Лепле. На клочке бумаги он написал ей адрес. Эдит вначале не хотела идти, она не верила в удачу, а потом все-таки пришла, правда, опоздав на целый час. В начале она растерялась, потом собралась и спела замечательно.
За день до дебюта выяснилось, что Эдит не в чем выйти на сцену. Она купила несколько мотков черной шерсти и стала лихорадочно вязать себе платье. Вязала всю ночь, но все равно платье осталось без одного рукава. Она так и вышла на сцену, прикрыв плечи шарфом, но всплеснула руками и шарф упал. Люди в зале онемели, глядя на платье с одним рукавом, смешную прическу, слишком яркой помадой накрашенный рот. Они не знали: им смеяться или плакать. Когда Эдит закончила свое выступление, несколько секунд была тишина, а потом гром аплодисментов. Певица покорила зал своей естественностью, тем, что она ничего из себя не воображала, была такой, какой была на самом деле.
Теперь Эдит получала на 50 франков за выступление, это были для нее огромные деньги. Она больше не пела на улице, но отказаться от своего старого круга общения, не могла, и Лепле ничего не смог с этим поделать. Он очень хотел сделать из нее большую певицу, верил в ее талант, использовал все свои связи, и скоро Эдит уже спела на благотворительном концерте в Каннах. Там выступали известные артисты Франции. У нее появилась своя публика, свой стиль, свой репертуар. На радио приходили сотни заявок включить песню в исполнении Эдит. Все было замечательно, но в один день все закончилось. При загадочных обстоятельствах был убит Луи Лепле. Из-за связи с уголовным миром пало подозрение и на Эдит.
На этом ее карьера могла закончиться, ей объявили настоящий бойкот, ее снова ждала улица, панель, бесславие. Но ей всегда немного везло, и у себя в кармане она нашла визитную карточку Раймуна Ассо.
Это был представитель аристократического света Парижа, известный поэт, интеллектуал, педант, он влюбился в Эдит, стал ее поэтом, учителем, настоящим Пигмалионом.
Ей был уже 21 год, а он стал ее учить писать, читать, правильно говорить, изящно двигаться, хорошим манерам. Они сутками пропадали в студии, музыканты уже валились с ног, у пианиста немели пальцы, а они все репетировали и репетировали, но был результат.
В роскошном мюзик-холле, кабаре «АВС», состоялся концерт Эдит Пиаф, и успех был невероятный. На следующий день все газеты написали: «Во Франции родилась великая певица!». А Раймона Ассо она скоро покинет.
Эдит вообще была не постоянна в своих любовных привязанностях. Некрасивая, маленькая, вся скрюченная от болезни, от переизбытка алкоголя, а потом и наркотиков, она невероятно нравилась мужчинам. Любовь для нее была тем перцем, без которого жизнь казалась ей скучной и пресной. Она обожала, когда по ее дому были разбросаны мужские вещи, когда пахло табаком. А еще своим любимым мужчинам она обожала делать подарки. Дарила дорогие часы, туфли из крокодиловой кожи, обязательно костюмы голубого цвета, а еще каждый раз своему очередному любимому она начинала вязать свитер, но все свитера оставались без рукавов, потому что любовь заканчивалась чуть раньше, чем она успевала довязать этот свитер.
По-настоящему Эдит любила только один раз, когда в ее жизни появился он: спортсмен, чемпион мира по боксу, действительно голубоглазый, алжирец по происхождению – Марсель Сердан. Крупный, мускулистый атлет рядом с пигалицей Пиаф, он выглядел просто великаном. Они действительно очень любили друг друга. Познакомились в Америке, в Нью-Йорке, когда она была там на гастролях. Он забыл о своих тренировках, все время был рядом с ней, не пропускал ни одного ее концерта, а она приходила на его турниры. Они были счастливы. К сожалению, он не смог стать мужем Эдит, потому что был женат, и у него было трое сыновей.
И вот снова она в Нью-Йорке и просит, чтобы он скорее к ней приехал, она очень соскучилась, а у него билет на пароход, и она умоляет его поменять билет. А он разве может ее ослушаться. И летит самолетом. И этот самолет разбивается над Атлантическим океаном. На месте крушения самолета тело Сердана опознали по его часам, он носил их почему-то на обеих руках. Эти часы были ее подарок. Когда ей сообщили о его гибели, у нее в тот день должен был состояться концерт, но она не стала его отменять, кое-как вышла на сцену и сказала после паузы: «Сегодня я пою для него, для Марселя Сердана…» Спела две песни и упала в обморок. Говорят, «Гимн любви» она никогда так не пела, как в тот вечер.
После гибели Марселя Сердана Эдит было очень плохо. Депрессия, пьянство, дебоши, скандалы, она не знала, что ей делать, она стала снова выходить на улицу, надев какие-то лохмотья, и пела для прохожих. Неизвестно, что было бы дальше, если бы однажды ей не позвонила жена Сердана из Касабланки. Любовница и жена, они вроде должны были бы ненавидеть друг друга, но жена пригласила Эдит в гости. И первым же самолетом Эдит улетела. Она очень подружится с этой семьей, и будет долго заботиться о детях своего любимого. Она была вообще очень добрым и щедрым человеком. Когда она говорила, что сегодня обедаем небольшим кругом, это значит, что за стол садилось человек 50.
В последнее десятилетие своей жизни она купила роскошный особняк возле Булонского леса в Париже. И там было огромное количество каких-то непонятных гостей, людей, приживал. В холодильнике всегда была икра, было много дорогого шампанского, все пили, ели, гуляли за ее счет.
Вообще, она была очень расточительной, тратила огромные деньги неизвестно на что. Деньги презирала, и когда в этом расточительстве ее упрекали журналисты, она всегда отвечала: «Кто скуп на монеты, тот скуп и на чувства». Ей всегда было холодно, и она всегда хотела, чтобы в доме было жарко натоплено, никогда не открывала окна, ложилась спать под утро, со снотворным и просыпалась не ранее четырех часов дня. Она любила одеваться, но тратить на это время совершенно не хотела.
Она любила красивую одежду, но всегда жалела время на примерки и хождение по магазинам. И могла у одного дизайнера сразу заказать 15 платьев одного фасона, но разных цветов, так проще. Однажды Марсель Сердан подарил ей норковое манто – она заплакала. Она сама могла купить десяток таких шуб, но ведь ей никто ничего подобного не дарил.
Эдит очень любила приезжать на гастроли в Америку. Вначале Америка ее не поняла, ведь все ждали, что из Франции приедет какая-нибудь красотка, с внешностью манекенщицы, а приехала она: маленькая, нескладная, некрасивая, в скромном черном платье. А потом она не пела веселых, красивых песен, у нее нет никогда «любовь – «L'Amour» не рифмовалась со словом «всегда» -– «Toujours». Она пела о трагической, о несчастной любви. Американцы очень полюбили Эдит Пиаф, она выступала в лучших залах, несколько раз пела в Корнеги-холл, а в Нью-Йорке в ее честь открыли ночной клуб, который назвали «Жизнь в розовом свете».
Череда любовников, несколько мужей, последним мужем певицы стал Тэо Сараппо – грек, парикмахер по профессии. Это имя «Сараппо» Эдит придумала ему сама, по-гречески это значит «Я тебя люблю». Он был вдвое выше ростом и почти в два раза моложе. Эдит обожала открывать таланты. В свое время она вывела на сцены Ива Монтана, Шарля Азнавура. Она очень хотела сделать певцом и Тэо, стала петь с ним дуэтом, но большого певца из него все равно не получилось, не хватило таланта или времени. Многие считали его альфонсом, а я думаю он действительно очень любил Пиаф, относился к ней чрезвычайно нежно, носил на руках и потом, когда ее не станет, он будет выплачивать за нее долги.
Ей было 46 лет, когда они познакомились, но выглядела она на все 70. Она была уже смертельно больна раком и знала об этом. А еще была очередная автомобильная авария, в которую она попала. И выглядела певица уже чудовищно: сломаны ребра, повреждена губа, глаза запали, волосы почти все вылезли, колени распухли, а ноги стали как палки. Врачи кололи ей морфий – без наркотиков жить она больше не могла.
Эдит Пиаф умерла 11 декабря 1963 года. Последнее, что она видела, – это влюбленный, безутешный взгляд своего молодого мужа. Похороны певицы состоялись в Париже, на знаменитом кладбище «Пер-Лашез». Собралось более 40 тысяч человек, цветов было столько, что их топтали ногами. Она лежала в гробу, такая маленькая, а рядом ее талисман – заячья лапка. Проститься с любимой пришли все ее мальчики, правда, на этот раз они надели не голубые, а строгие, черные костюмы.
Странная женщина Эдит Пиаф, которая никогда не стеснялась огромного количества своих возлюбленных, своего кошмарного прошлого, которая разрешала знакомым и биографам писать и говорить о себе Бог знает что. Наверное, она понимала, что в памяти людей останется ее гениальный голос и умение петь так, как больше не поет никто. А еще она умела каждый день своей жизни проживать, как последний.
Вот такой была она, великая певица Франции – Эдит Пиаф.
Автор: Элеонора Езерская
Вы знаете, как в Париже объявляли эту певицу: «Одно имя, а в нем – вся песня».
Об Эдит Пиаф столько написано, столько сказано, иногда, кстати, совершенно противоположного. Вообще, жизнь певицы была удивительная, в ней было столько страстей, много горя, просто кошмаров, но и столько потрясающих минут. Она столько раз стояла у последней черты, но умела удивительно возрождаться. Даже когда она была на самом Олимпе своих побед и успехов, у нее все равно было много недоброжелателей и тех, кто ее просто ненавидел. Ее очень не любили тартюфы XX века, мелкие мещане и буржуа, ее всячески уничтожали снобы, которые не могли простить певице ее низкого плебейского происхождения. Но разве виновата была она в том, что действительно родилась на заплеванном тротуаре Парижа и то, что ее первыми няньками и воспитательницами были проститутки из борделя. «Да моя жизнь была отвратительная, но она была и восхитительна» – напишет сама певица.
Она никогда не была красивой, маленький рост, всего 147 сантиметров, бледное изможденное лицо, вечные круги под глазами, сутулая спина, она еле передвигала ноги, потому что ее мучил жуткий артрит, но когда она начинала петь, она становилась прекрасной. У нее был низкий, чуть хрипловатый голос, который заполнял собой все пространство. Она перекрывала своим голосом весь оркестр, даже в Корнеги-Холл могла петь без микрофонов. А главное, в этом голосе были безумная страсть и ирония, и горечь, и одиночество. Если в мире была когда-нибудь действительно трагическая эстрадная певица, то это была она – Эдит Пиаф.
Может быть, поэтому ей так восхищался и ее так любил один из самых рафинированных эстетов Франции драматург и поэт Жан Кокто. Кокто был верным другом Эдит на протяжении многих лет. Он так и не мог перенести ее смерти. Старый поэт умер через несколько часов после того как узнал, что Эдит больше нет. Говорят, в этот момент он сочинял ей некролог. Замечательной подругой для Эдит была такая гордая, всегда неприступная, холодная, ни на кого обычно не обращающая внимания, Марлен Дитрих.
Но нужно было видеть, как она бегала по гримерной своей подружки с мокрыми полотенцами, помогая ей перед выходом на сцену.
Друзья обожали Эдит, хотя с ней общаться было часто совсем не просто. Она была иногда просто дикой, неуправляемой, истеричной, иногда была очень вульгарной. А вообще ведь она была малообразованна и, так как никогда не ходила в нормальную школу, то до конца своих дней писала с чудовищными грамматическими ошибками. Да, она не знала нот, но сочинила одну и самых замечательных песен XX века – «Жизнь в розовом свете». Она не обучалась нотной грамоте, но у нее был абсолютный слух, и в оркестре из 80 музыкантов она легко слышала фальшивую ноту, которую не замечал даже дирижер.
Эдит Пиаф родилась в декабре 1915 года в Париже, действительно прямо на мостовой. Ее мама разрешилась от бремени на плаще одного из полицейских, которые прибежали на ее крик, в то время как отец новорожденной искал извозчика. Отец Луи Гасьен был уличным акробатом, он приехал в короткий отпуск с фронта, ведь в это время шла Первая мировая война, и скоро уехал снова, а мамаша решила освободиться от ребенка и отдала девочку, которую назвала Эдит, своим родителям. Они были горькие пьяницы, и чтобы ребенок им не мешал, спокойной подмешивали в молоко красное вино. Они не мыли девочку, и когда через два года отец вернулся, он был в ужасе. Эдит покрылась коростой, были вши, а самое страшное – от постоянных коньюктивитов девочка ничего не видела. Луи Гасьен тот час отвез малышку к своей матери. Мама держала небольшой публичный дом, но, как не странно, малышке там было очень хорошо, потому что ее наконец-то отмыли, надели красивое чистое платье, а главное вылечили.
В 6 лет Эдит увидела голубое небо и это ее так поразило, что на всю жизнь голубой цвет станет самым для нее любимым. В школу маленькая Эдит пыталась ходить, но обыватели городка, где она жила, зная, что девочка воспитывается в публичном доме, были категорически против ее присутствия в классе, и отцу пришлось забрать дочку в Париж. Они стали работать вместе на улице. Луи Гасьен показывал нехитрые акробатические трюки, а малышка Эдит пела. Правда, весь заработок отец часто пропивал. Отец был очень любвеобилен, и почти каждую неделю в доме появлялась его новая жена. Устав от такого количества мачех, Эдит уже было 15 лет, она сбежала из дома.
Она была не одна, вместе с ней была ее сводная сестра по отцу Симоне. Эдит пела, а Симоне собирала монеты. Заработанных денег девочкам хватало, чтобы оплатить дрянную комнату, купить еду и одежду. Уличная певица делала себе плохонький грим и сооружала прическу под Марлен Дитрих, и казалась сама себе неотразимой. Она пела уже не только на улицах, но и в третьесортных кабаках. Подружки-сестрички в этих же кабаках довольно весело проводили время, пропивая заработанные деньги со своими дружками. Это были грузчики, матросы, воры, сутенеры. И Эдит совершенно не смущало, что, покидая ее утром, кавалер мог прихватить последние франки и еще дать в придачу несколько тумаков.
Эдит было 17 лет, когда ей показалось, что она действительно влюбилась. Ее избранник разносил продукты из магазина. Он пленил ее тем, что подарил ей маленький букетик фиалок, до этого цветы Эдит никто не дарил. Она называла его «Малыш» и родила от него дочку Марсель. «Малыш» оказался очень практичным и скучным, он устроил свою любимую в похоронную мастерскую, где она должна была делать траурные венки.
Она бросила своего любимого и вместе с дочерью ушла опять на улицу, таскала везде ребенка за собой, и от холода, и голода девочка умерла от менингита, когда ей было всего два года. Эдит, конечно, плакала, она и не подозревала, сколько близких людей ей придется еще потерять в жизни.
Ее голос заметно окреп, наполнился нежностью и грустью. Бог знает, сколько бы ей пришлось петь на улице, если бы однажды во время такого выступления к ней не подошел элегантно одетый господин – это был Луи Лепле. На клочке бумаги он написал ей адрес. Эдит вначале не хотела идти, она не верила в удачу, а потом все-таки пришла, правда, опоздав на целый час. В начале она растерялась, потом собралась и спела замечательно.
За день до дебюта выяснилось, что Эдит не в чем выйти на сцену. Она купила несколько мотков черной шерсти и стала лихорадочно вязать себе платье. Вязала всю ночь, но все равно платье осталось без одного рукава. Она так и вышла на сцену, прикрыв плечи шарфом, но всплеснула руками и шарф упал. Люди в зале онемели, глядя на платье с одним рукавом, смешную прическу, слишком яркой помадой накрашенный рот. Они не знали: им смеяться или плакать. Когда Эдит закончила свое выступление, несколько секунд была тишина, а потом гром аплодисментов. Певица покорила зал своей естественностью, тем, что она ничего из себя не воображала, была такой, какой была на самом деле.
Теперь Эдит получала на 50 франков за выступление, это были для нее огромные деньги. Она больше не пела на улице, но отказаться от своего старого круга общения, не могла, и Лепле ничего не смог с этим поделать. Он очень хотел сделать из нее большую певицу, верил в ее талант, использовал все свои связи, и скоро Эдит уже спела на благотворительном концерте в Каннах. Там выступали известные артисты Франции. У нее появилась своя публика, свой стиль, свой репертуар. На радио приходили сотни заявок включить песню в исполнении Эдит. Все было замечательно, но в один день все закончилось. При загадочных обстоятельствах был убит Луи Лепле. Из-за связи с уголовным миром пало подозрение и на Эдит.
На этом ее карьера могла закончиться, ей объявили настоящий бойкот, ее снова ждала улица, панель, бесславие. Но ей всегда немного везло, и у себя в кармане она нашла визитную карточку Раймуна Ассо.
Это был представитель аристократического света Парижа, известный поэт, интеллектуал, педант, он влюбился в Эдит, стал ее поэтом, учителем, настоящим Пигмалионом.
Ей был уже 21 год, а он стал ее учить писать, читать, правильно говорить, изящно двигаться, хорошим манерам. Они сутками пропадали в студии, музыканты уже валились с ног, у пианиста немели пальцы, а они все репетировали и репетировали, но был результат.
В роскошном мюзик-холле, кабаре «АВС», состоялся концерт Эдит Пиаф, и успех был невероятный. На следующий день все газеты написали: «Во Франции родилась великая певица!». А Раймона Ассо она скоро покинет.
Эдит вообще была не постоянна в своих любовных привязанностях. Некрасивая, маленькая, вся скрюченная от болезни, от переизбытка алкоголя, а потом и наркотиков, она невероятно нравилась мужчинам. Любовь для нее была тем перцем, без которого жизнь казалась ей скучной и пресной. Она обожала, когда по ее дому были разбросаны мужские вещи, когда пахло табаком. А еще своим любимым мужчинам она обожала делать подарки. Дарила дорогие часы, туфли из крокодиловой кожи, обязательно костюмы голубого цвета, а еще каждый раз своему очередному любимому она начинала вязать свитер, но все свитера оставались без рукавов, потому что любовь заканчивалась чуть раньше, чем она успевала довязать этот свитер.
По-настоящему Эдит любила только один раз, когда в ее жизни появился он: спортсмен, чемпион мира по боксу, действительно голубоглазый, алжирец по происхождению – Марсель Сердан. Крупный, мускулистый атлет рядом с пигалицей Пиаф, он выглядел просто великаном. Они действительно очень любили друг друга. Познакомились в Америке, в Нью-Йорке, когда она была там на гастролях. Он забыл о своих тренировках, все время был рядом с ней, не пропускал ни одного ее концерта, а она приходила на его турниры. Они были счастливы. К сожалению, он не смог стать мужем Эдит, потому что был женат, и у него было трое сыновей.
И вот снова она в Нью-Йорке и просит, чтобы он скорее к ней приехал, она очень соскучилась, а у него билет на пароход, и она умоляет его поменять билет. А он разве может ее ослушаться. И летит самолетом. И этот самолет разбивается над Атлантическим океаном. На месте крушения самолета тело Сердана опознали по его часам, он носил их почему-то на обеих руках. Эти часы были ее подарок. Когда ей сообщили о его гибели, у нее в тот день должен был состояться концерт, но она не стала его отменять, кое-как вышла на сцену и сказала после паузы: «Сегодня я пою для него, для Марселя Сердана…» Спела две песни и упала в обморок. Говорят, «Гимн любви» она никогда так не пела, как в тот вечер.
После гибели Марселя Сердана Эдит было очень плохо. Депрессия, пьянство, дебоши, скандалы, она не знала, что ей делать, она стала снова выходить на улицу, надев какие-то лохмотья, и пела для прохожих. Неизвестно, что было бы дальше, если бы однажды ей не позвонила жена Сердана из Касабланки. Любовница и жена, они вроде должны были бы ненавидеть друг друга, но жена пригласила Эдит в гости. И первым же самолетом Эдит улетела. Она очень подружится с этой семьей, и будет долго заботиться о детях своего любимого. Она была вообще очень добрым и щедрым человеком. Когда она говорила, что сегодня обедаем небольшим кругом, это значит, что за стол садилось человек 50.
В последнее десятилетие своей жизни она купила роскошный особняк возле Булонского леса в Париже. И там было огромное количество каких-то непонятных гостей, людей, приживал. В холодильнике всегда была икра, было много дорогого шампанского, все пили, ели, гуляли за ее счет.
Вообще, она была очень расточительной, тратила огромные деньги неизвестно на что. Деньги презирала, и когда в этом расточительстве ее упрекали журналисты, она всегда отвечала: «Кто скуп на монеты, тот скуп и на чувства». Ей всегда было холодно, и она всегда хотела, чтобы в доме было жарко натоплено, никогда не открывала окна, ложилась спать под утро, со снотворным и просыпалась не ранее четырех часов дня. Она любила одеваться, но тратить на это время совершенно не хотела.
Она любила красивую одежду, но всегда жалела время на примерки и хождение по магазинам. И могла у одного дизайнера сразу заказать 15 платьев одного фасона, но разных цветов, так проще. Однажды Марсель Сердан подарил ей норковое манто – она заплакала. Она сама могла купить десяток таких шуб, но ведь ей никто ничего подобного не дарил.
Эдит очень любила приезжать на гастроли в Америку. Вначале Америка ее не поняла, ведь все ждали, что из Франции приедет какая-нибудь красотка, с внешностью манекенщицы, а приехала она: маленькая, нескладная, некрасивая, в скромном черном платье. А потом она не пела веселых, красивых песен, у нее нет никогда «любовь – «L'Amour» не рифмовалась со словом «всегда» -– «Toujours». Она пела о трагической, о несчастной любви. Американцы очень полюбили Эдит Пиаф, она выступала в лучших залах, несколько раз пела в Корнеги-холл, а в Нью-Йорке в ее честь открыли ночной клуб, который назвали «Жизнь в розовом свете».
Череда любовников, несколько мужей, последним мужем певицы стал Тэо Сараппо – грек, парикмахер по профессии. Это имя «Сараппо» Эдит придумала ему сама, по-гречески это значит «Я тебя люблю». Он был вдвое выше ростом и почти в два раза моложе. Эдит обожала открывать таланты. В свое время она вывела на сцены Ива Монтана, Шарля Азнавура. Она очень хотела сделать певцом и Тэо, стала петь с ним дуэтом, но большого певца из него все равно не получилось, не хватило таланта или времени. Многие считали его альфонсом, а я думаю он действительно очень любил Пиаф, относился к ней чрезвычайно нежно, носил на руках и потом, когда ее не станет, он будет выплачивать за нее долги.
Ей было 46 лет, когда они познакомились, но выглядела она на все 70. Она была уже смертельно больна раком и знала об этом. А еще была очередная автомобильная авария, в которую она попала. И выглядела певица уже чудовищно: сломаны ребра, повреждена губа, глаза запали, волосы почти все вылезли, колени распухли, а ноги стали как палки. Врачи кололи ей морфий – без наркотиков жить она больше не могла.
Эдит Пиаф умерла 11 декабря 1963 года. Последнее, что она видела, – это влюбленный, безутешный взгляд своего молодого мужа. Похороны певицы состоялись в Париже, на знаменитом кладбище «Пер-Лашез». Собралось более 40 тысяч человек, цветов было столько, что их топтали ногами. Она лежала в гробу, такая маленькая, а рядом ее талисман – заячья лапка. Проститься с любимой пришли все ее мальчики, правда, на этот раз они надели не голубые, а строгие, черные костюмы.
Странная женщина Эдит Пиаф, которая никогда не стеснялась огромного количества своих возлюбленных, своего кошмарного прошлого, которая разрешала знакомым и биографам писать и говорить о себе Бог знает что. Наверное, она понимала, что в памяти людей останется ее гениальный голос и умение петь так, как больше не поет никто. А еще она умела каждый день своей жизни проживать, как последний.
Вот такой была она, великая певица Франции – Эдит Пиаф.
Автор: Элеонора Езерская
