ФАК и ангел. часть2

[Slonik]

Вдруг, по-весеннему, сразу со всех сторон, нежданно задул ветер и пошёл колючий снег. По небу побежали рваные тучи. По крепкому насту добежал быстро.

Заимка без человеческого присмотра уже стала зарастать по краю полеском. Но в центре ещё было чисто. Именно там виднелось чёрное пятно вывороченной земли.

Сердце забилось. Вот она удача! Фёдор со всех ног побежал к воронке. Длинная глубокая борозда тянулась от центра к краю поляны. Фёдор проскользил на лыжах вдоль траншеи, вглядываясь в кратер. Там было пусто.

- Лопату не взял, дурень, - хлопнул себя по лбу Котиков, - Темнеет быстро, придётся завтра вернуться.

Глянув на серое небо, которое затягивали тёмные рваные тучи, Фёдор присел на корточки и ясно увидел на корке наста чёткую цепочку, словно проплавленных, отпечатков босых ног. Следы были маленькие, скорее детские. Фёдор подскочил от неожиданности, оглядевшись по сторонам, пошёл по следам на край поляны в гущу подлеска. На снегу между молодых сосенок лежало совершенно голое тело. Вне всякого сомнения, женское тело. Маленькое скрюченное калачиком от холода. Котиков наклонился и потормошил женщину за плечо:

- Эй… Слышь, девонька, живая нет?... – Фёдор не знал, что сказать и что делать. Женщина подняла голову, открыла на миг глаза, пошевелила губами. – Живая.

Фёдор махом сорвал тулуп, завернул в него находку и поднял на руки. Она почти ничего не весила. Или Котикову так показалось, но ноша была словно пуховая. Широко шагая, Фёдор нёс перед собой тулуп с одной стороны которого высунулась голова с сосульками слипшихся волос, а с другой маленькие босые ступни. Всё тело девушки била крупная дрожь, зубы стучали мелкой дробью.

- Сейчас, сейчас, сейчас, - беспрестанно повторял Котиков как во сне, - сейчас мы тебя согреем, потерпи.

У машины он положил тулуп с телом на снег, чтобы снять лыжи и освободить заднее сидение от продуктов.

- Всё, пришлиии, скоро будем дома! Сейчас приедем, печку натопим. – Зачем-то нараспев приговаривал Фёдор, аккуратно укладывая живой груз на сидение. Лыжи, котиков сунул на пол между сидениями, запрыгнул сам, повернул ключ и рванул сместа.

Несколько вёрст до дома показались вечностью. Но вот, наконец, показалась деревня. Пёс Фёдора, Жук, уже бежал навстречу со всех ног, встречая. Дом Котикова был на другом конце единственной улицы, вдоль которой стояли порознь завалившиеся дома, машина влетела во двор, через незапертые ворота.

Не снимая обуви, Фёдор прошёл к большой русской печи и так с полу, не вставая на приступок, уложил на лежанку невесомое тельце. Печь ещё хранила тепло с вечера. В горниле лежала кладка дров, осталось только поднести спичку, и огонь живо схватился и заплясал по сухим поленьям. Огонь заворожил Фёдора и привёл в чувство, прояснил мысли. Котиков вдруг осознал, что принёс в дом из леса неизвестную полуживую женщину. Или девочку? «Нет, судя по телу, это уже взрослая женщина, но вот ростиком совсем небольшая. И весит, как ребёнок. Как она вообще там оказалась, ещё и голая? », - подумал Фёдор. Перед глазами Фёдора встала картина голого женского тела на снегу, и он почувствовал, как лицо наливается пунцом стыда. Он быстро прошёл в угол к иконе, перекрестился, поклонился. Стал шептать заученные годами молитвы, помолился о здравии рабы божией без найденной им в лесу. «Первым делом, надо рабу божию одеть в одежду», - послышалось ему в голове. Обрадованный, что господь ниспослал ему просветление в мыслях, Фёдор обошёл печь с другой стороны и открыл огромный деревянный сундук, окованный железом. Долго рылся там, пока не дошёл до самого дна, где уже многие годы лежали пересыпанные табаком его детские вещи. Не зная, что выбрать, взял фланелевый спальный костюм, шерстяной свитер, и мамкину сорочку. Прижав вещи к груди, он встал у печи, глядя на тулуп, и не решаясь предпринять что-либо. Наконец он сложил вещи стопкой на краю лежанки и пошёл из избы. Поставил машину под навес, положил на рогулины шест, что служил вместо ворот, занёс в дом продукты, принёс дров на вечер, накормил пса и кота. Пошёл прогреть трактор, понимая, что когда девушка отогреется и придёт в себя её надо будет отвезти в больницу, а «Нива» может и не пройти, потому, как и раскисло и намело одновременно. На тракторе надёжнее. В очередной раз, войдя в дом, он замер, увидев, что его гостья пришла в себя, оделась во всё, что он сложил на печь. Только сорочка осталась лежать на печи, свесив край. Девушка необыкновенной нечеловеческой красоты смотрела снизу вверх на Фёдорова Котикова глазами густой синевы, словно подсвеченной изнутри. Она сидела на

Продолжение