Slonik
Noršu
- Сообщения
- 26.715
- Реакции
- 63.286
- Не курю с
- 29.02.2016
- Лет курения
- 24
- Метод
- Сила Воли
- Дневник
- Читать »»
И опять время остановилось, казалось, что трактор ползёт, как черепаха, переваливаясь на спрятанных под снегом валунах. Наконец показалась развилка. Фёдор остановился на пригорке, осмотрелся, зарядил ружьё, щёлкнул предохранителем, выключил фары и стал ждать.
- Не могли они так быстро проехать, не могли, - повторял он то и дело, вглядываясь во тьму.
Наконец справа между стволов блеснуло. Котиков вцепился в дрожащий в такт дизеля руль трактора. Его избитое тело страшно болело, но голова была ясной и холодной, как никогда. Он словно видел наперёд, что сейчас произойдёт. Подождав ещё миг, Фёдор вдавил педаль газа в пол. Старый колхозный монстр вылетел из леса, как бешеный носорог в саванне и ударом задвинул тяжёлую машину почти в стволы сосен. Под капотом машины что-то завыло, повалил пар. Трактор, уркнув натужно, выплюнул из трубы искры и затих. В тишине со скрипом отвалилась дверь, и Котиков с ружьём вывалился в снег.
В машине тускло загорелся свет. Сквозь паутину трещин лобового стекла Котиков с трудом разглядел, как среди белых мешков подушек безопасности, чихая и отплёвываясь от мучнистой пыли сработавших пиропатронов, ковыряются трое мужчин. Разглядев ненавистное лицо Иванова, Котиков, не церемонясь, ударил прикладом в боковое стекло.
- Где девушка? - спросил Федор, не узнавая своего голоса.
- Ты не представляешь, что я с тобой сделаю, - свинячьи глазки Иванова сменили удивление на выражение вселенской ненависти, он потянулся руками к Фёдору - ты будешь умолять меня, чтобы я тебя убил, ты...
- Ещё слово и мозги разлетятся по салону, - просто и без злости оборвал его Котиков, уткнув ствол в мясистую покрытую щетиной щёку, - в патронах крупная картечь, если что.
- Выпусти её, - коротко приказал Иванов, сверля глазами Котикова.
Петров долго толкал дверь, разбивая сугроб, в который упёрлась машина, протиснулся в щель, пролез сквозь глубокий снег обочины к багажнику. Зазвякало, и из багажника появилась босоногая девушка, вся обмотанная цепью и закованная по рукам и ногам.
- Значит про цепи правда, а я-то не поверил.
- Всё правда дружок, - скривился в ухмылке Иванов, - а самая горькая для тебя правда в том, что патрон у тебя один, а нас трое. Так что, уже совсем скоро я буду вырывать твою печень, а девка полезет обратно в багажник.
- Ружьё шестизарядное. Прикажи снять цепи.
Иванов свёл глаза к носу, пытаясь разглядеть казённую часть:
- Сними, - гаркнул он.
Пока Петров возился с цепями, Котиков осознал, что ситуация и правда патовая, он не может убрать ствол ружья, выстрелить первый он тоже не сможет, так что же делать? Мысль пришла после того, как Петров снял цепи.
- Теперь надевай их на своих дружков. Вы двое, выходите из машины.
Когда все трое были скованы, ключ по приказу Фёдора улетел в сугроб. Все трое стояли закованные лицом друг к другу, словно собирались водить хоровод.
Всё складывалось, как нельзя лучше. Котиков выдохнул, опустил ствол ружья вниз и, не чувствуя ног, подошёл к девушке, чтобы сказать что-то ласковое и ободряющее. В тот же миг сзади раздался сухой треск выстрела, и пуля свистнула над ухом.
Наивный Котиков почему-то не предположил, что оружие может быть не только у него, причём, в отличие от Фёдора его противники применили оружие при первой же возможности, не раздумывая. Фёдор резко развернулся всем телом, увидел, направленную в его сторону руку, вспышку и почувствовал сильный толчок в грудь. И снова Фёдор лежал на снегу, глядя в звёздное небо. «Господи помоги ей», - воззвал он в небо последний раз и снова услышал хлопок, но другой, не от выстрела, а хлопок похожий на звук паруса резко открывшегося на ветру. Повернув голову, Котиков увидел, что девушка парит над землёй, слегка шевеля невероятных размеров крыльями. Крылья были такие большие, что сама девушка показалась ещё меньше, чем раньше, но беззащитной она уже не выглядела. Зависнув в метре от земли она, скрестив руки на груди, строго смотрела на троицу. Троица же заметалась, в попытке сбежать все дёргались в разные стороны, наконец упали на снег, барахтались, издавая нечленораздельные звуки. Фёдор ясно разглядел, что вместо рук и ног у них самые настоящие копыта, и у каждого сзади болтался хвост. Ангел вдруг засиял, и резко хлопнул крыльями, совсем так же, как человек хлопает в ладоши, только от хлопка крыльев, лес загудел, ближайшие деревья повалились, а вся троица разлетелась чёрной пылью по белому снегу.
Потом ангел спустилась к Фёдору и закрыла его крыльями. Белый свет спокойствия и радости разлился во все пределы.
- Я умер? – спросил Фёдор.
- Нет, ты не умер, - зазвенели колокольчики.
- А что же тогда? Ты исцелишь меня?
- Нет, исцелить тебя я не могу, просто не дам умереть.
- Прости, что не поверил тебе.
- Ты поверил, сердцем поверил, а не разумом, это важнее.
Фёдор почувствовал, как свет наполняет его, растворяет в себе и уносит куда-то ввысь.
- Не могли они так быстро проехать, не могли, - повторял он то и дело, вглядываясь во тьму.
Наконец справа между стволов блеснуло. Котиков вцепился в дрожащий в такт дизеля руль трактора. Его избитое тело страшно болело, но голова была ясной и холодной, как никогда. Он словно видел наперёд, что сейчас произойдёт. Подождав ещё миг, Фёдор вдавил педаль газа в пол. Старый колхозный монстр вылетел из леса, как бешеный носорог в саванне и ударом задвинул тяжёлую машину почти в стволы сосен. Под капотом машины что-то завыло, повалил пар. Трактор, уркнув натужно, выплюнул из трубы искры и затих. В тишине со скрипом отвалилась дверь, и Котиков с ружьём вывалился в снег.
В машине тускло загорелся свет. Сквозь паутину трещин лобового стекла Котиков с трудом разглядел, как среди белых мешков подушек безопасности, чихая и отплёвываясь от мучнистой пыли сработавших пиропатронов, ковыряются трое мужчин. Разглядев ненавистное лицо Иванова, Котиков, не церемонясь, ударил прикладом в боковое стекло.
- Где девушка? - спросил Федор, не узнавая своего голоса.
- Ты не представляешь, что я с тобой сделаю, - свинячьи глазки Иванова сменили удивление на выражение вселенской ненависти, он потянулся руками к Фёдору - ты будешь умолять меня, чтобы я тебя убил, ты...
- Ещё слово и мозги разлетятся по салону, - просто и без злости оборвал его Котиков, уткнув ствол в мясистую покрытую щетиной щёку, - в патронах крупная картечь, если что.
- Выпусти её, - коротко приказал Иванов, сверля глазами Котикова.
Петров долго толкал дверь, разбивая сугроб, в который упёрлась машина, протиснулся в щель, пролез сквозь глубокий снег обочины к багажнику. Зазвякало, и из багажника появилась босоногая девушка, вся обмотанная цепью и закованная по рукам и ногам.
- Значит про цепи правда, а я-то не поверил.
- Всё правда дружок, - скривился в ухмылке Иванов, - а самая горькая для тебя правда в том, что патрон у тебя один, а нас трое. Так что, уже совсем скоро я буду вырывать твою печень, а девка полезет обратно в багажник.
- Ружьё шестизарядное. Прикажи снять цепи.
Иванов свёл глаза к носу, пытаясь разглядеть казённую часть:
- Сними, - гаркнул он.
Пока Петров возился с цепями, Котиков осознал, что ситуация и правда патовая, он не может убрать ствол ружья, выстрелить первый он тоже не сможет, так что же делать? Мысль пришла после того, как Петров снял цепи.
- Теперь надевай их на своих дружков. Вы двое, выходите из машины.
Когда все трое были скованы, ключ по приказу Фёдора улетел в сугроб. Все трое стояли закованные лицом друг к другу, словно собирались водить хоровод.
Всё складывалось, как нельзя лучше. Котиков выдохнул, опустил ствол ружья вниз и, не чувствуя ног, подошёл к девушке, чтобы сказать что-то ласковое и ободряющее. В тот же миг сзади раздался сухой треск выстрела, и пуля свистнула над ухом.
Наивный Котиков почему-то не предположил, что оружие может быть не только у него, причём, в отличие от Фёдора его противники применили оружие при первой же возможности, не раздумывая. Фёдор резко развернулся всем телом, увидел, направленную в его сторону руку, вспышку и почувствовал сильный толчок в грудь. И снова Фёдор лежал на снегу, глядя в звёздное небо. «Господи помоги ей», - воззвал он в небо последний раз и снова услышал хлопок, но другой, не от выстрела, а хлопок похожий на звук паруса резко открывшегося на ветру. Повернув голову, Котиков увидел, что девушка парит над землёй, слегка шевеля невероятных размеров крыльями. Крылья были такие большие, что сама девушка показалась ещё меньше, чем раньше, но беззащитной она уже не выглядела. Зависнув в метре от земли она, скрестив руки на груди, строго смотрела на троицу. Троица же заметалась, в попытке сбежать все дёргались в разные стороны, наконец упали на снег, барахтались, издавая нечленораздельные звуки. Фёдор ясно разглядел, что вместо рук и ног у них самые настоящие копыта, и у каждого сзади болтался хвост. Ангел вдруг засиял, и резко хлопнул крыльями, совсем так же, как человек хлопает в ладоши, только от хлопка крыльев, лес загудел, ближайшие деревья повалились, а вся троица разлетелась чёрной пылью по белому снегу.
Потом ангел спустилась к Фёдору и закрыла его крыльями. Белый свет спокойствия и радости разлился во все пределы.
- Я умер? – спросил Фёдор.
- Нет, ты не умер, - зазвенели колокольчики.
- А что же тогда? Ты исцелишь меня?
- Нет, исцелить тебя я не могу, просто не дам умереть.
- Прости, что не поверил тебе.
- Ты поверил, сердцем поверил, а не разумом, это важнее.
Фёдор почувствовал, как свет наполняет его, растворяет в себе и уносит куда-то ввысь.
