В тот же миг Маша ощутила как будто покидает свое тело. Еще секунда и она уже смотрит на происходящее со стороны. Вот она ходит из угла в угол кухни, нервно кусая пальцы рук. Лицо было все в разводах от спекшейся крови, на некоторых пальцах вместо ногтей были куски мяса.
- "Настасья Филипповна. Настасья Филипповна. Настасья Филипповна", нервно шептала та, другая Машенька, выплевывая очередной кусок кожи.
А за столом, в лучах утреннего солнца сидела она, Настасья Филипповна. Бабушка Маши. Ее гримаса явно выдавала удовольствие от происходящего вокруг.
- "Ох-хох-хох", заливалась она искренним смехом. "Теперь, доченька, ты будешь знать как это, быть брошенной. Будешь знать!"
Маша смотрела на этот спектакль, глотая слезы, всхлипывая, пыталась кричать:
- "Бабушка! Но мы же тебя искали!", но голос ее давно покинул. Она была простым наблюдателем... И тут...