Наша история
Каждый день начинался одинаково: тревога, усталость, вялость, желание выпить и похмелье, притуплённое сознание... и неодолимое желание курить. Как правило, из постели нас вытаскивало предвкушение курения, иногда мы умудрялись сделать затяжку еще до того, как находили силы подняться. После первой заправки мы чувствовали себя в состоянии вступить в новый день.
Этот безумный ритуал мы начинали практиковать примерно с 16 лет. Отсюда пошел отсчет ежеминутного действия на нас никотина. Даже когда мы спали, наркотик работал, перемещаемый нашей кровью, - менял ритм нашего дыхания, изменял скорость сердцебиения, деформировал наши сны и готовил нас к следующей утренней дозе.
Никотин присутствовал в каждой нашей эмоции. Какое бы чувство мы ни испытывали и какая бы ни возникала у нас потребность, никотин сопутствовал им. Беспокойство, страх, тревога, гнев - никотин тут как тут. Испытывали удовольствие, общались, уютно устраивались с книгой - он был здесь. Выпивка, вождение, письмо, разговор по телефону, телевизор, промежутки между блюдами и после еды - никотин был с нами. Какое бы ни было время суток, обстоятельства, общество, наркотик был с нами, неотделим от нас, казался очень своевременным и необходимым.
Никотин был нашим лучшим другом, никогда не покидающим нас. В каком бы виде мы его ни выбирали - сигареты, сигары, трубки, жевательные резинки, нюхательный табак, - все убеждало нас в его привлекательности, даже цвета и размеры упаковок. Мы были уверены, что реклама не в силах одурачить нас. И всё же выбирали марки под воздействием средств массовой информации и ухищрений рекламных кампаний по продвижению товаров, — мы представляли себя самыми изысканными, самыми женственными или самыми мужественными, похожими на знаменитость, мы сливались с любым образом или фантазией, мы успешно достигали цели убежать от действительности.
Никотин был нашим другом, союзником и постоянным компаньоном. Он помогал начать день, подгонял нас и поддерживал в продолжение дня, а затем убаюкивал нас перед сном. Никотин был рядом в самой большой радости и самой глубокой печали. Никотин был для нас всегда главной необходимостью и никогда не подводил нас. Как же мы могли не любить его?
И всё же эта любовь не была безоблачной. Мы игнорировали предостережения наших родителей, что курение будет тормозить наш рост, но мы не могли не замечать физические симптомы, которые постепенно начинали появляться почти у всех нас. Методично публикуемые научные доводы являлись неопровержимым доказательством того, что никотин - это убийца в виде сердечного приступа, или рака, или сбоя дыхания, или других ужасов. Медицинским управлением Соединённых Штатов уже пару десятков лет выпускались предупреждения. На каждой пачке, на каждой вывеске или журнальной рекламе были небольшие наклейки. Эти предупреждения глубоко запечатлевались у нас в мозгу, но отрицание и зависимость длились днями, неделями, месяцами и годами. Чтобы подсесть на никотин, нужна тренировка. Наши тела, будучи умнее нас, восставали. Мы кашляли и задыхались, нас тошнило, а бывало - и рвало. Тем не менее упорство побеждало. Возможно, мы хотели быть, как взрослые - родители, кинозвёзды, кумиры. Возможно, мы бунтовали. Какая бы ни была мотивация, наши тренировки были успешными. Мы всё делали правильно, и мы завязли.
Независимо оттого, было ли первое знакомство с никотином в одиночку или с друзьями, эксперимент достаточно быстро приводил к черте, когда наркотик получал власть. Мы начинали чувствовать себя «крутыми», «классными», «взрослыми», «вовлечёнными», «освобождёнными», «бунтарями» - и вот мы уже отличались от серой массы. Как только мы обнаруживали, что никотин дает нам то, что, по нашему представлению, нам необходимо, мы прибегали к его помощи всегда и везде. Итак, мы пользовались его услугами, были ли мы на вершине или внизу, хотели ли мы идти вверх или вниз, или когда мы не знали, где вершина, а где пропасть.
Несмотря ни на что, мы быстро приобщались к курению. Некоторые могли продолжать, по крайней мере, некоторое время, совмещать курение со спортом или деятельностью, требующей повышенной физической активности, но для большинства физические нагрузки стали затруднительны. Наше поведение все чаще вызывало неодобрение окружающих, особенно в последние годы.
Нас наказывали, нас обвиняли в слабости. Чтобы избежать критики, мы стали отдавать предпочтение общению с курящими. Но внутри нас усиливались стыд и страх, что это вещество получило контроль над нашими жизнями и над самим нашим существом, и спрятаться от этого мы не могли. Неудачные попытки бросить курить рано или поздно зарождали в нас чувство отчаянья. Преследовала мысль, что мы зависимы до самой смерти, и наркотик не посчитается с нашими намерениями. Провалы и поражения нагромождались друг на друга, а самооценка падала. Это была спираль, ведущая вниз и увлекающая за собой нас.
Вспоминая об этом сегодня, можно сказать, что курение или никотин в любой форме сделали обман нашим жизненным принципом. Часто начиналось со лжи родителям - достаточно серьёзное событие в жизни большинства молодых людей. Затем ложь соединялась с воровством сигарет у тех же родителей. Потом мы лгали, скрывая настоящее число сигарет, выкуренных нами. Все это ускоряло движение вниз по спирали.
Мы выискивали многочисленные оправдания нашего вступления на путь курения. Курили наши друзья, и мы хотели соответствовать. Разве нас приняли бы в компанию, если бы мы не курили, как они? У нас были курящие родители, и мы с детства знали, что вырастем курильщиками. Или: «Я начал курить в 17 лет, чтобы не растолстеть; моя мама сказала, что лучше курить, чем быть толстым». Для тех, кто начинал рано, это была попытка выглядеть, как взрослый, особенно в 40, 50 и 60-х, когда курение считалось приемлемым и модным вхождением во взрослость, общепризнанным обрядом. Курение было частью успешной жизни, казалось, каждая кинозвезда курит. Курение возникало от скуки - если в жизни не было увлекательного занятия.
Причины причинами, но в реальности никто из нас не принимал осознанного решения стать пользователем никотина. Люди вокруг нас - сверстники и родители и наши кумиры - употребляли никотин, и мы подражали их действиям, на спор, из любопытства или по типу «что крестьянам, то и обезьянам», просто попробовать, что это такое.
Нам хотелось повторять это снова и снова, независимо от того, как все начиналось и что мы обрели или что испытывали.
Чувство взрослости, протеста, искушённости, мщение, чувство принадлежности (или группе, или не таким, как все), чувство превосходства. Сигареты было достаточно, чтобы стать или изысканным и галантным, или дерзким. Происходило мгновенное превращение - из простого смертного в запредельно гламурного. В любом случае мы видели одобрение, более того, восхищение и уважение в глазах друг друга и окружающих. Наше тело начало жаждать ощущений, производимых наркотиком, соответственно и наша психика нуждалась в том психологическом кайфе, который мы стали ассоциировать с никотином. Никотин маскировал или смягчал неясные навязчивые страхи, а иногда определенные страхи. Мы прятали страх от других, употребляя никотин. Он вуалировал страх общения с другими людьми. «Он маскировал мой страх делать что-то, удерживая меня сидящим с сигаретой». Большинство из нас в конце концов начинали испытывать вину за то, как мы обращаемся с нашим телом и/или с нашими кошельками, хотя многие из нас курили годами, не заботясь об этом. Наше осознание последствий курения росло, и мы видели всё больше людей, бросающих курить, вокруг нас. В нас либо зарождалось чувство, что мы «хуже», чем наши сверстники, которые, казалось, способны бросить совершенно безболезненно, либо мы убеждали себя, что мы «лучше», чем те, кто бросает, - мы круче, мы продолжаем курить, невзирая на общественное мнение.
Причиной растущего чувства изолированности стала та же «привычка», которая поначалу «помогла нам вписаться в общество». Возможно, это чувство не было столь уж нежеланным, ведь со временем некоторые из нас стали стремиться к уединению и использовали для этого никотин.
Употребление никотина отразилось на всех ипостасях нашей жизни: профессиональной, спортивной, общественной, досуге, общении с противоположным полом. Проявилась неспособность работать без никотина, базирующаяся на твёрдом убеждении, что никотин оказывает нам большую помощь, так как являлся топливом для проявления творческих качеств. Мы обычно предпочитали сидеть и курить, нежели быть в движении, заниматься спортом. Сидячее времяпрепровождение в сочетании с курением стало нашим досугом и заменило общественную деятельность. О сексе без сигарет не могло быть и речи. Физические последствия курения стали очевидными. Одышка и потеря голоса или, ещё хуже, рак и потеря голосовых связок или лёгких.
Одна женщина написала: «Я убеждена, что курение вызвало выкидыш на 5-м месяце беременности, таким образом, мы лишились единственного мальчика». В числе проблем также плохое кровообращение и эмфизема. Этот список можно продолжать. Боль в груди и больные лёгкие были частью жизни, так же, как осознание того, что дурной цвет лица и морщины тоже являлись результатом курения. Прожженная одежда, прожженная мебель, но намного хуже всего этого был жуткий страх тяжело заболеть, возможно, даже умереть из-за курения. И мы курили, чтобы спрятать и этот страх.
Осложнялась семейная жизнь. Обстоятельства были разными, вот одна из драматических историй:
«Трое из моих четверых детей имеют никотиновую зависимость, а на младшего я лишена родительских прав. Фактором, содействующим этому, было моё безнадёжное эмоциональное состояние, вызванное употреблением никотина. У ребёнка была аллергия на дым, и только после четырех приступов лихорадочных конвульсий мы согласились хотя бы не курить дома. Врач грозил нам с мужем заявить о жестоком обращении с ребёнком, если мы не прекратим курить в присутствии ребёнка». Попадая в такие ситуации, большинство из нас старались бросить или, по крайней мере, контролировать свое курение. Первая попытка обычно становилась последней, пополняя список испробованных методов:
Покупать по одной пачке за один раз
Поменять марку
Посещать места, где курение запрещено
Сократить количество, считать сигареты
Курить только в определённое время дня
Бросить работу
Платить штраф за каждую выкуренную сигарету (но только откладывая его на следующий блок).
Нам казалось, что нас недостаточно поддерживают, когда мы пытаемся бросить курить, это было наше оправдание. Те, кто всё ещё курили, возможно, не хотели, чтоб мы бросили, и не приветствовали наших усилий, хотя и не отговаривали. Но мы сумели использовать молчаливую поддержку курящих друзей и поведение семьи как повод сохранять нашу «привычку».