Стихи... Много.. Разных

[nachtigal]

БАЛЛАДА О КОРОТКОЙ ШЕЕ
————————————-
Полководец с шеею короткой
Должен быть в любые времена:
Чтобы грудь — почти от подбородка,
От затылка — сразу чтоб спина.

На короткой незаметной шее
Голове удобнее сидеть,
И душить значительно труднее,
И арканом не за что задеть.

Но они вытягивают шеи
И встают на кончики носков:
Чтобы видеть дальше и вернее —
Нужно посмотреть поверх голов.

Всё, теперь он тёмная лошадка,
Даже если видел свет вдали,
Поза неустойчива и шатка,
И открыта шея для петли,

И любая подлая ехидна
Сосчитает позвонки на ней.
Дальше видно, но — недальновидно
Жить с открытой шеей меж людей.

Но они вытягивают шеи
И встают на кончики носков:
Чтобы видеть дальше и вернее —
Нужно посмотреть поверх голов.

Голову задрав, плюёшь в колодец,
Сам себя готовишь на убой.
Кстати, настоящий полководец
Землю топчет полною стопой.

В Азии приучены к засаде —
Допустить не должен полубог,
Чтоб его прокравшиеся сзади
С первого удара сбили с ног.

А они вытягивают шеи
И встают на кончики носков:
Чтобы видеть дальше и вернее —
Нужно посмотреть поверх голов.

Чуть отпустят нервы, как уздечка,
Больше не держа и не храня, —
Под ноги пойдёт ему подсечка
И на шею ляжет пятерня.

Можно, правда, голову тоскливо
Спрятать в плечи и не рисковать,
Только — это очень некрасиво
Втянутою голову держать.

И они вытягивают шеи
И встают на кончики носков:
Чтобы видеть дальше и вернее —
Нужно посмотреть поверх голов.

Вот какую притчу о Востоке
Рассказал мне старый аксакал.
"Даже сказки здесь и те жестоки", —
Думал я и ШЕЮ ИЗМЕРЯЛ...

1973 В.Высоцкий
.......................................
фото. В.Высоцкий, проба
на роль В.Блюхера, в фильме « Маршал революции», 1978……Роль сыграл Б.Невзоров..
…..

 

[Чукагекович]

А мне хулиганистый Высоцкий нравится больше всего:

Песня про плотника Иосифа...

Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены,
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!
Я, конечно, вопрошаю: «Кто такой?»
А она мне отвечает: «Дух Святой!»
Ох, я встречу того Духа —
Ох, отмечу его в ухо!
Дух — он тоже Духу рознь:
Коль святой, так Машку брось!
Хоть ты кровь и голубая,
Хоть ты белая кость,
До Христа дойду и знаю —
Не пожалует Христос!
Машка — вредная натура —
Так и лезет на скандал,
Разобиделася, дура:
Вроде, значит, как бы помешал!
Я сперва-сначала с лаской: то да се…
А она — к стене с опаской: «Нет, и все!»
Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо:
«Хоть он возрастом и древний
И хоть годов ему тыщ шесть —
У его в любой деревне
Две-три бабы точно есть!»
Я к Марии с предложеньем —
Я вообще на выдумки мастак! —
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так:
Я потопаю под утро — мол пошел…
А ты прими его как будто, хорошо?
Ты, говорю, накрой его периной
И запой — тут я с дубиной!
Он — крылом, а я — псалом,
Он — колом, а я — кайлом!
Тут, конечно, он сдается.
Честь Марии спасена!
Потому что, мне сдается,
Этот Ангел — Сатана!..
Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг…
Машка плачет. «Машка, где он?» —
«Улетел, желанный Дух!» —
«Как же это, я не знаю, как успел?» —
«Да вот так вот, — отвечает, — улетел!
Он, — говорит, — псалом мне прочитал
И крылом пощекотал…» —
«Ты шутить с живым-то мужем!
Ах ты, скверная жена!..»
Я взмахнул своим оружьем…
Смейся, смейся, Сатана!
1967 г.

Особенно нравится редкая версия песни с 2:08 хронометражем.

 

[Чукагекович]

Борис Пастернак
Ночь

Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.
Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.
Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.
И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный путь.
В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.
В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.
Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.
Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.
1956г.

 

[nachtigal]

И старое станет пылью, и новое станет старым, но вновь расправляют крылья и снова берут гитары небесные недотёпы, фонарщики, менестрели. У них по карманам — тропы, у них в рюкзаке апрели. Летят, зажигают свечи, спокойны — куда там Кришне. Зима не бывает вечной, весна не бывает лишней. К удаче любые числа: тридцатое и восьмое. Когда чародей случился, русалки запели в море, драконы проснулись в камне, отправились в путь-дорогу последние могикане, степные единороги. Легко закрутились в петли весёлые звездопады.
А что чародей — немедля взлетел и зажёг лампаду на юго-восточном фланге. Она и давай светиться. И кто-то подумал: ангел, и кто-то подумал: птица.

И страшное стало милым, и сильное стало слабым. Опустят однажды вилы рабы новостей и лампы. Рассыплются на осколки, окажутся непотребны. Не веришь? Вообще нисколько? А ты посмотри на небо, как будто оно впервые. Опять распрямляют спины ворчливые домовые, цветочные коломбины и ведьма клюкой мотыжит поля, где взойдут идеи. Теперь я спокоен: ты же запомнила чародея. Он знает латынь неплохо, почти в совершенстве идиш, но просто кричит "алоха" и просто взлетает. Видишь?

Н. Захарцева

 

[nachtigal]

Коль счастья хочешь — ничего не жди,
И ни на что особо не надейся.
Лучи пробились — благодарно грейся,
Подарок дали — прижимай к груди.

Не жди и не надейся, и не верь,
Что непременно залетит Жар-птица,
Но, продолжая в хлопотах крутиться,
Все ж оставляй полуоткрытой дверь.

Лариса Миллер

 

[nachtigal]

Женщина всегда чуть-чуть, как море.
Море в чем-то женщина чуть-чуть.
Ходят волны где-нибудь в каморке,
спрятанные в худенькую грудь.
Это волны чувств или предчувствий.
Будто бы над бездной роковой,
завитки причесочки причудной
чайками кричат над головой.
Женщина от пошлых пятен жирных
штормом очищается сама,
и под кожей в беззащитных жилках
закипают с грохотом шторма.
Там, на дне у памяти, сокрыты
столькие обломки — хоть кричи,
а надежды - радужные рыбы
снова попадают на крючки.
Женщина, как море, так взывает,
но мужчины, словно корабли,
только сверху душу задевают —
глубиной они пренебрегли.
Женщина, как море, небо молит,
если штиль, послать хоть что-нибудь.
Женщина — особенное море,
то, что в море может утонуть.
Евгений Евтушенко

 

[СкаЗка]

Не ругай меня, жизнь...​

Ирина Самарина

Не ругай меня, жизнь, ты же видишь, я только учусь…
Я впервые живу, справедливо давай испытанья.
Ты ломаешь меня, я за Бога и веру держусь.
И тебя не виню, что даёшь не по силам заданья…

Не ругай меня, жизнь. Ненавидеть не буду тебя.
И прекрасный восход на рассвете ещё замечаю.
Да, я плачу порой, но живу – безусловно любя,
А такую любовь я небесной наградой считаю.

Не ругай меня жизнь, что доверчива, и оттого –
За обманом обман, утирая слезу, получала.
Я теряла друзей, но прощала заклятых врагов.
И на лай за спиной я всегда терпеливо молчала.

Не ругай меня, жизнь, что уныние знаю на вкус
И прозрачная соль даже веру порой разъедала…
Я пройду этот путь и уроков твоих не боюсь.
После стольких падений сильней и ответственней стала…

Не ругай, меня, жизнь, и взаимно меня полюби.
Недостатки мои превратятся в достоинства позже…
Ты болезнью не бей и проблемами мне не груби.
И людей береги, тех, кто даже тебя мне дороже…

 

[Селена13]

Ты, пожалуйста, верь в себя, милая,
Как не верит никто на земле,
Так, собравшись с последними силами,
Зажигаются звезды в золе.

Выше голову, крылья не складывай,
Есть дороги намного трудней,
Жизнь проводит сквозь кузницы адовы
Самых сильных на свете людей.

В наше время не то, чтобы женщиной,
Даже ангелом быть нелегко.
Раз душа не согласна на меньшее —
То взлетай. И взлетай высоко.

Пусть развеются тени унылые,
Станет белой твоя полоса,
Не сдавайся, пожалуйста, милая,
Ты поймёшь — есть в судьбе чудеса!

Просто верь — и тогда всё получится,
Будет день, будет новый рассвет,
В том, чтоб мысли настроить на лучшее,
Скрыта тайна всех в мире побед.

Алеся Синеглазая

 

[nachtigal]

В этом мире крохотном и шатком,
Пока солнце будет нам сиять,
Женщина останется загадкой,
Что никто не в силах разгадать.
Что такое Женское созданье?
Можно еще многое сказать.
Только что за тост без пожеланий?
Надо все же что-то пожелать.
Я желаю, чтоб у Вас сбывались
Самые заветные мечты.
Чтобы Вы все время улыбались.
Ведь улыбка – признак красоты.
Я хочу, чтоб беды и печали
Никогда не посещали Вас.
Чтобы Вы друзей не забывали,
А друзья не забывали Вас.
Я желаю, чтобы Ваши дети
Только радость приносили в дом,
Чтобы день для Вас был вечно светел,
И успех сопутствовал во всем.
Пусть исчезнут горе и ненастье.
Пусть все беды будут позади.
И пусть море радости и счастья
Жизнь простую в сказку превратит.
Пусть у Ваших ног лежат мужчины,
Подставляя крепкое плечо!
Будьте счастливы, красивы и любимы!
Разве нужно что-нибудь еще?
Лариса Рубальская

 

[nachtigal]

Женская Душа… На ней замочек…
Под замочком тайный сундучок…
Сколько в нём слезами смытых ночек…
Рыбаков, попавших на крючок…

В нём подруг ценнейшие секреты,
Тяжесть непоказанных обид,
Скуренные тайно сигареты,
Бестолковый к прошлому магнит…

Разочарования, надежды,
Детство, что вертелось, как волчок…
Там в душе под яркою одеждой
Запылился ценный сундучок…

Сколько там романтики и ласки,
Нежных чувств, и неслучайных встреч…
Там любовь хранится без огласки,
Чтобы не обжечься и не сжечь…

Там фата хранится, счастья крошки,
Первый крик родного малыша…
Кем-нибудь наставленные рожки
В сундучке всю жизнь хранит душа…

В нём потоки мыслей, груз сомнений,
Адреса, пароли, имена…
Горечь от разлук и чьих-то мнений…
За ошибки, промахи вина…

В нём скребутся кошки и мурлычут…
А ударов в спину там не счесть…
В нём слова несказанные хнычут…
Их не разобрать и не прочесть…

Женская душа в ответ кивала…
Разум, словно мудрый старичок,
Женская Душа… На ней замочек…
Под замочком тайный сундучок…
Сколько в нём слезами смытых ночек…
Рыбаков, попавших на крючок…

В нём подруг ценнейшие секреты,
Тяжесть непоказанных обид,
Скуренные тайно сигареты,
Бестолковый к прошлому магнит…

Разочарования, надежды,
Детство, что вертелось, как волчок…
Там в душе под яркою одеждой
Запылился ценный сундучок…

Сколько там романтики и ласки,
Нежных чувств, и неслучайных встреч…
Там любовь хранится без огласки,
Чтобы не обжечься и не сжечь…

Там фата хранится, счастья крошки,
Первый крик родного малыша…
Кем-нибудь наставленные рожки
В сундучке всю жизнь хранит душа…

В нём потоки мыслей, груз сомнений,
Адреса, пароли, имена…
Горечь от разлук и чьих-то мнений…
За ошибки, промахи вина…

В нём скребутся кошки и мурлычут…
А ударов в спину там не счесть…
В нём слова несказанные хнычут…
Их не разобрать и не прочесть…

Женская душа в ответ кивала…
Разум, словно мудрый старичок,
Шепчет, чтоб она не доверяла
Никому бесценный сундучок…

Там замочек не из пластилина
И его обманом не взломать…
Лишь родной и любящий мужчина может душу женскую понять
Ирина Самарина Лабиринт

 

[nachtigal]

Нам всем раздали по судьбе.
Всем, ближним, дальним, мне, тебе.
И по дорожке нам раздали.
Вот только счастья нам не дали.
Мол, не положено давать. Его положено ковать.
И вот куём с утра до ночи, а сил всё меньше, дни короче.
И вдруг мы поняли: оно нам тоже сызмальства дано.
С ним ночевали, с ним дневали, но этого не понимали, не знали, с чем его едят,
И в днях, которые летят, земное счастье есть в избытке,
И зря мы делаем попытки его найти, когда оно, то в дверь стучится, то в окно.

Лариса Миллер

 

[nachtigal]

С праздником, друзья!

 

[nachtigal]

 

[Евгения Рожкова]

Телефон

Я могу стать всем, если только захочу
Я могу сорваться вниз, если я уже лечу
И капая вверх, могу рассыпаться дождём
Или мёртвого солнца стать последним лучом
Я могу быть белым небом с пустотою синих дыр
Могу быть радиопомехой, засорившей эфир
Могу быть розовой тенью светло-серых тонов
Или шорохом куда-то уходящих шагов
Я могу удивляться и могу удивлять
Я могу убиваться и могу убивать
Я могу делать вид или видимость дела
Могу стать определённым или просто пределом
Я могу быть свободой, продающей решётки
Я могу быть дырой в своей собственной лодке
Я могу разбежаться, оставаясь на месте
Я могу быть один, хотя, кажется, вместе

Я могу быть обидой, я могу быть и болью
Я могу стать ненавистью или любовью
Я могу растекаться улыбкой по лицам
Я могу, если надо, кому-то присниться
Я могу быть другим, я могу быть не тем
Я могу стать не очень или даже совсем
Я могу быть «наверно», «может быть», «навсегда»
Я могу быть «нет», и я могу быть «да»
Я могу быть шёпотом или дыханьем
Я могу стать встречей, если был расставаньем
Я могу быть водой, прятать мутное дно
Я могу быть как раз тем самым, кто…

 

[Евгения Рожкова]

Генри Лонгфелло
ТРУБКА МИРА

На горах Большой Равнины,
На вершине Красных Камней,
Там стоял Владыка Жизни,
Гитчи Манито могучий,
И с вершины Красных Камней
Созывал к себе народы,
Созывал людей отвсюду.

От следов его струилась,
Трепетала в блеске утра
Речка, в пропасти срываясь,
Ишкудой, огнем, сверкая.
И перстом Владыка Жизни
Начертал ей по долине
Путь излучистый, сказавши:
«Вот твой путь отныне будет!»

От утеса взявши камень,
Он слепил из камня трубку
И на ней фигуры сделал.
Над рекою, у прибрежья,
На чубук тростинку вырвал,
Всю в зеленых, длинных листьях;

Трубку он набил корою,
Красной ивовой корою,
И дохнул на лес соседний.
От дыханья ветви шумно
Закачались и, столкнувшись,
Ярким пламенем зажглися;
И, на горных высях стоя,
Закурил Владыка Жизни
Трубку Мира, созывая
Все народы к совещанью.

Дым струился тихо, тихо
В блеске солнечного утра:
Прежде — темною полоской,
После — гуще, синим паром,
Забелел в лугах клубами,
Как зимой вершины леса,
Плыл все выше, выше, выше, —
Наконец коснулся неба
И волнами в сводах неба
Раскатился над землею.

Из долины Тавазэнта,
Из долины Вайоминга,
Из лесистой Тоскалузы,
От Скалистых Гор далеких,
От озер Страны Полночной
Все народы увидали
Отдаленный дым Покваны,
Дым призывный Трубки Мира.

И пророки всех народов
Говорили: «То Поквана!
Этим дымом отдаленным,
Что сгибается, как ива,
Как рука, кивает, манит,
Гитчи Манито могучий
Племена людей сзывает,
На совет зовет народы».

Вдоль потоков, по равнинам,
Шли вожди от всех народов,
Шли Чоктосы и Команчи,
Шли Шошоны и Омоги,
Шли Гуроны и Мэндэны,
Делавэры и Могоки,
Черноногие и Попы,
Оджибвеи и Дакоты —
Шли к горам Большой Равнины,
Пред лицо Владыки Жизни.

И в доспехах, в ярких красках, —
Словно осенью деревья,
Словно небо на рассвете, —
Собрались они в долине,
Дико глядя друг на друга.
В их очах — смертельный вызов,
В их сердцах — вражда глухая,
Вековая жажда мщенья—
Роковой завет от предков.

Гитчи Манито всесильный,
Сотворивший все народы,
Поглядел на них с участьем,
С отчей жалостью, с любовью, —
Поглядел на гнев их лютый,
Как на злобу малолетних,
Как на ссору в детских играх.

Он простер к ним сень десницы,
Чтоб смягчить их нрав упорный,
Чтоб смирить их пыл безумный
Мановением десницы.
И величественный голос,
Голос, шуму вод подобный,
Шуму дальних водопадов,
Прозвучал ко всем народам,
Говоря: «О дети, дети!
Слову мудрости внемлите,
Слову кроткого совета
От того, кто всех вас создал!

Дал я земли для охоты,
Дал для рыбной ловли воды,
Дал медведя и бизона,
Дал оленя и косулю,
Дал бобра вам и казарку;
Я наполнил реки рыбой,
А болота — дикой птицей:
Что ж ходить вас заставляет
На охоту друг за другом?

Я устал от ваших распрей,
Я устал от ваших споров,
От борьбы кровопролитной,
От молитв о кровной мести.
Ваша сила — лишь в согласье,
А бессилие — в разладе.
Помиритеся, о дети!
Будьте братьями друг другу!

И придет Пророк на землю
И укажет путь к спасенью;
Он наставником вам будет,
Будет жить, трудиться с вами.
Всем его советам мудрым
Вы должны внимать покорно —
И умножатся все роды,
И настанут годы счастья.
Если ж будете вы глухи, —
Вы погибнете в раздорах!

Погрузитесь в эту реку,
Смойте краски боевые,
Смойте с пальцев пятна крови;
Закопайте в землю луки,
Трубки сделайте из камня,
Тростников для них нарвите,
Ярко перьями украсьте,
Закурите Трубку Мира
И живите впредь, как братья!»

Так сказал Владыка Жизни.
И все воины на землю
Тотчас кинули доспехи,
Сняли все свои одежды,
Смело бросилися в реку,
Смыли краски боевые.
Светлой, чистою волною
Выше их вода лилася —
От следов Владыки Жизни.
Мутной, красною волною
Ниже их вода лилася,
Словно смешанная с кровью.

Смывши краски боевые,
Вышли воины на берег,
В землю палицы зарыли,
Погребли в земле доспехи.
Гитчи Манито могучий,
Дух Великий и Создатель,
Встретил воинов улыбкой.

И в молчанье все народы
Трубки сделали из камня,
Тростников для них нарвали,
Чубуки убрали в перья
И пустились в путь обратный —
В ту минуту, как завеса
Облаков заколебалась
И в дверях отверстых неба
Гитчи Манито сокрылся,
Окружен клубами дыма
От Покваны, Трубки Мира.

 

[Евгения Рожкова]

Невероятно правдивое и трогательное стихотворение.

Мама не любит папу.
Папа не любит маму.
Я подрасту и тоже
любить никого не стану.

Ночью опять ругались.
Думали, я не слышу.
Ветки в окно стучались,
дождик стучал по крыше,
мне было очень страшно.
Я потихоньку плакал.
Не помогала даже
плюшевая собака.

Как-то уснул. Приснилось,
что у нас всё нормально.
Мама опять влюбилась
в папу, а папа — в маму.
Мы все втроём гуляли.
Стихли и дождь, и ветер.
Мамочка обнимала
папу, смеялись дети
и щебетали птицы.
Лето, июль в разгаре.

Это мне только снится.
Утро в осенней хмари,
мама звенит посудой,
кажется, скоро завтрак.
Снова не вышло чуда.
Может быть, выйдет завтра?!

Папа придёт с работы,
вкусно пахнёт морозом.
Он принесёт мне тортик,
маме подарит розы.
Мама наденет платье,
ногти накрасит лаком,
сядем за стол, захватим
плюшевую собаку,
будем есть торт, петь песни,
будет совсем не страшно.

Нужно петь песни вместе,
это предельно важно!
Нужно смеяться громче
и обниматься чаще.
Чтоб сыновьям и дочкам
не было ночью страшно.

Чтобы под одеялом,
крепко прижав собаку,
дети бы понимали,
что им не нужно плакать.

Чтоб не услышать фразу
детскими голосами:
«Я подрасту и тоже
любить никого не стану!»

© Мальвина Матрасова