В своей квартире они живут почти душа в душу. Просыпаясь, она варит ему кофе в джезве. Он подолгу стоит под горячим душем и как правило не находит запасных лезвий. Приходясь ей гражданским мужем, он не часто бывает трезвым, но вчера он был таким обнаружен. И в такие дни она любит его до гроба: у неё заживают обкусанные заусенцы, они вместе клеят потолочные плитки ромбом, она подаёт ему полотенце… Но где-то в районе сердца это все у неё оседает огромным тромбом, и ей до смерти хочется просто нажать на cancel. Она знает точно, когда её слабым кровяным током, сгусток, который она таскает чуть ниже ключицы, все же сорвет, она ничего не успеет, конечно, толком, сделать, перед тем как полностью отключиться. И когда уже солнце почти что у самых окон, она завернувшись в хлопчатобумажный кокон, потихоньку скулит как подстреленная волчица.