Старый бродячий пёс брёл по пустырю привычным маршрутом к ближайшей котельной. Ноябрь близился к концу, снега ещё не было, а вот морозы уже изрядно тревожили. Пёс был голоден и сильно продрог. Около теплотрассы он вдруг остановился, почуяв чужого.
***
Сашка сидел на тёплой трубе возле котельной. Сидел долго. Домой идти страшно не хотелось. Именно страшно. Отец не просыхал который год. Изо дня в день. Ну ладно бы просто пил, возвращался и заваливался спать. Нет, чем больше он пил, тем страшнее и свирепее становился, тем изощрённее становились и его «забавы». Таскать жену за волосы, бить по щекам, хлестать скакалкой, - это ещё не самые жестокие из его «развлечений». Для Сашки у отца была специальная экзекуция. Он неспешно снимал свой флотский ремень, складывал его вдвое и начинал нещадно лупить пацана, стараясь оставлять на детском теле как можно больше отпечатков от любовно начищенной бляхи с якорем…
Сашка даже не заметил, что рассказывал это всё бродячему псу. Тот постоял, будто думал о чём-то, с хрипом вдохнул морозный воздух и побрёл обратно. Мальчишка посидел ещё какое-то время и направился к своему дому, надеясь на то, что отец к его приходу уже уляжется спать.
Мать прижала к себе Сашку, нежно погладила макушку. «Ты опять поздно, сынок. Отец наверное не придёт сегодня. Либо в гараже заснул, либо у друзей – алкашей остался. Ужинай и ложись спать. Сегодня уже ничего не случится.» Она подошла к окну и посмотрела во двор. «Вот и снег пошёл.»
Там внизу под кружащими снежинками бродячие собаки дрались из-за очередного трофея, рыча и вырывая друг у друга лакомые куски. И только старый пёс безучастно лежал в стороне, положив лапу на что-то поблескивающее в свете фонаря. То ли на консервную банку, то ли на бляху с якорем…
