Помпеи - один из древнейших городов Италии, расположенный у подножия горы Везувий(вулкана Везувий).
В I в. н. э. Помпеи - благоустроенный культурный центр. Амфитеатр на 20 тысяч зрителей, Одеон, многочисленные частные здания, мощеные улицы. Город украшен красивыми скульптурами, мозаиками, фресками, созданными на высоком художественном уровне...Но в 79 году вулкан проснулся. Везувий молчал 15 веков до знаменательной даты в 79 году. Лишь в 63 году он активизировался. Произошло землетрясение, которое разрушило несколько зданий в городе.
В 79 году постепенная гибель Помпеи началась около часа дня. Вначале последовало несколько сильных подземных толчков. Затем послышался звук взрыва, и над Везувием появился чёрный столб дыма. Из кратера стал под огромным давлением вырываться газ. Он увлёк за собой мелкие камни твёрдых пород, вулканический пепел и пемзу (вулканическая пористая порода). Огромный столб достигал в высоту 30 км.
Вся эта масса закрыла небо и стала падать на землю. Когда с огромной высоты падает даже маленький камушек, он может убить человека. Поэтому люди покинули улицы и попрятались в домах. Вулкан при этом то активизировался, то ослабевал в своём неистовстве.
Те жители, которые, бросив всё, в полдень покинули город, остались в живых. Но основная масса населения даже не представляла всю серьёзность опасности. Многие считали крыши домов самой надёжной защитой.
Вулканическая пыль вперемешку с пемзой падала на землю всё активнее. Уже к 4 часам дня стало темно, как ночью. Некоторые крыши домов под тяжесть вулканических извержений стали рушиться. По улицам невозможно было ходить. Жители поняли, что их живьём замуровывает в домах.
Как определили археологи, 54 жителя в день, когда наступила гибель Помпеи, укрылись в подвале большого оптового склада. Сводчатый потолок помещения равномерно распределял нагрузку, создаваемую вулканической пылью. Поэтому убежище было надёжным. Но люди не учли, что воздух наполнили вредные для дыхания газы. Усугубил же ситуацию пирокластический поток (вулканические газы и пепел с температурой до 700 градусов Цельсия).
В недрах Везувия резко возросло давление. Раскалённые газы и пепел с утроенной силой рванулись наружу. Часть вершины кратера не выдержала и обрушилась. В результате раскалённая масса устремилась не вверх, а в бок и с огромной скоростью 500 км/ч двинулась в сторону города. При этом температура пирокластического потока достигала 300 градусов по Цельсию.
Всё, что попадалось на пути, мгновенно сгорало. Так погибло множество людей, оказавшихся в это время на улицах города. Археологи нашли конюшню, где заживо истлело более двух десятков лошадей. Бедные животные были привязаны, и не смогли вовремя вырваться наружу.
Жуткое вулканическое явление значительно ускорило гибель Помпеи. Те 54 человека, которые укрылись в подвале оптового склада, задохнулись раскалённым воздухом. Гибель ускорила пыль. Она попадала в лёгкие и превращалась там в цемент. Через две тысячи лет эти тела нашли. Они лежали в спокойных позах. В отличие от них, те, кто погиб на улицах, зажарились заживо.
Раскопки города начались в XIX веке. Полости, которые обнаруживали в вулканической пыли, заливали гипсом. И пустота превращалась в скрюченное тело человека. Таковых было великое множество. Практически всё население погибло. Приводится цифра в 16 тысяч человек. Но это с учётом двух других городов: Геркуланума и Стабии.
Таким образом, гибель Помпеи стала величайшей трагедией, случившейся в самом начале I тысячелетия новой эры. В наши дни когда-то прекрасный город превратили в музей под открытым небом. Сейчас о трагедии ничто не напоминает. Развалины выглядят вполне мирно. Также миролюбиво смотрится и Везувий. Глядя на него, и не скажешь, что виновник ужасного кошмара затаился лишь на время. Но вот когда наступит роковой час – неизвестно никому.
Русский художник Карл Брюллов закончил "Последний день Помпеи" в 1833 году. Картина потрясла зрителей.
По воспоминаниям современника, «толпы посетителей, можно сказать, врывались в залы Академии, чтобы взглянуть на "Помпею"». О шедевре беседовали в салонах, делились мнениями в частной переписке, делали заметки в дневниках. Почетное прозвище «Карл Великий» утвердилось за Брюлловым.
Под впечатлением от картины Пушкин написал шестистишие:
«Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется — с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождём, под воспалённым прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон».
Брюллов, впервые посетивший раскопки в 1827 г., очень точно передал ощущение сопереживания событиям двухтысячелетней давности, которое охватывает всякого, кто приезжает в Помпеи: «Вид сих развалин невольно заставил меня перенестись в то время, когда эти стены были еще обитаемы /…/. Нельзя пройти сии развалины, не почувствовав в себе какого-то совершенно нового чувства, заставляющего все забыть, кроме ужасного происшествия с сим городом».
Выразить это «новое чувство», создать новый образ античности – не отвлеченно-музейный, а целостный и полнокровный, стремился художник в своей картине. Он вживался в эпоху с дотошностью и бережностью археолога: из пяти с лишним лет на создание самого полотна площадью 30 квадратных метров ушло всего 11 месяцев, остальное время заняла подготовительная работа.
Воссоздавая картину извержения, Брюллов следовал знаменитым посланиям Плиния Младшего к Тациту. Юный Плиний пережил извержение в морском порту Мизено к северу от Помпей и подробно описал увиденное: дома, которые, казалось, сдвинулись со своих мест, широко разлившееся по конусу вулкана пламя, падающие с неба горячие куски пемзы, тяжелый дождь из пепла, черный непроглядный мрак, огненные зигзаги, подобные гигантским молниям… И все это Брюллов перенес на холст.
Сейсмологи поражаются тому, с какой убедительностью изобразил он землетрясение: глядя на разрушающиеся дома, можно определить направление и силу подземного толчка (8 баллов). Вулканологи отмечают, что извержение Везувия написано со всей возможной для того времени точностью. Историки утверждают, что по картине Брюллова можно изучать древнеримскую культуру.
Чтобы достоверно запечатлеть уничтоженный катастрофой мир древних Помпей, Брюллов брал за образцы найденные в ходе раскопок предметы и останки тел, делал бесчисленные зарисовки в археологическом музее Неаполя. Способ восстанавливать предсмертные позы погибших, заливая в образовавшиеся от тел пустоты известь, был изобретен только в 1870 г., но и во время создания картины обнаруженные в окаменевшем пепле скелеты свидетельствовали о последних судорогах и жестах жертв. Мать, обнявшая двоих дочерей; молодая женщина, насмерть разбившаяся при падении с колесницы, наскочившей на булыжник, вывернутый землетрясением из мостовой; люди на ступенях гробницы Скавра, защищающие головы от камнепада табуретами и посудой, - все это не плод фантазии живописца, а художественно воссозданная реальность.
На холсте мы видим персонажей, наделенных портретными чертами самого автора и его возлюбленной, графини Юлии Самойловой. Себя Брюллов изобразил художником, несущим на голове ящик с кистями и красками. Прекрасные черты Юлии узнаются в картине четырежды: девушка с сосудом на голове, мать, обнимающая дочерей, женщина, прижимающая к груди малыша, знатная помпеянка, упавшая с разбитой колесницы. Автопортрет и портреты подруги – лучшее доказательство того, что в своем проникновении в прошлое Брюллов действительно сроднился с событием, создавая и для зрителя «эффект присутствия», делая его как бы участником происходящего.
В картине рассказано множество захватывающих и трогательных историй. Вот юноша в отчаянии всматривается в лицо девушки в свадебном венце, лишившейся чувств или погибшей. Вот молодой человек в чем-то убеждает сидящую без сил старуху. Эту пару называют «Плиний с матерью» (хотя, как мы помним, Плиний Младший находился не в Помпеях, а в Мизено): в письме к Тациту Плиний передает свой спор с матерью, которая убеждала сына оставить ее и, не мешкая, бежать, а он не соглашался покинуть немощную женщину. Воин в шлеме и мальчик несут больного старика; младенец, чудом уцелевший при падении с колесницы, обнимает погибшую мать; молодой мужчина вскинул руку, словно отводя удар стихии от своей семьи, малыш на руках у его жены с детским любопытством тянется к мертвой птичке. Люди пытаются унести с собой самое дорогое: языческий жрец –треножник, христианин – кадило, художник – кисти. Погибшая женщина везла драгоценности, которые, никому не нужные, валяются теперь на мостовой.