13 #14_3 Мандарины

  • Автор темы Автор темы Klassik173
  • Дата начала Дата начала
Статус
В этой теме нельзя размещать новые ответы.
Однако предлагаемая Вам книга, в то же время, заметно отличается от
"философской прозы" в традиционном ее понимании. Отличий несколько. Прежде
всего, это отсутствие единого стиля и тональности (что, конечно, во многом
обусловлено коллективным характером работы).
 
Случилось это лишь по одной причине.
Причина эта в том, ради чего сомнительное мероприятие по созданию
сборника и было затеяно; в уникальной способности этого оживлять все, за чем
оно скрывается, просвечивать сквозь любую свою внешнюю форму.
во замудрил!
 
У меня день не задался.
Лег в 2 встал в 5
кашу сварить не получилось ибо молоко закисло и пока я спросонья понимал, что случилось было уже поздно и ковшик с горячей простоквашей и хлопьями пришлось вылить в унитаз
смеситель в душе по-ходу дела наелся и надо покупать новый
А на завтрак осталось только полбанки энергетика.
Вот такая фуета малята
Здоровье то поправил после отравления? Я тут флудом идиотским занят :D
 
У меня день не задался.
Лег в 2 встал в 5
кашу сварить не получилось ибо молоко закисло и пока я спросонья понимал, что случилось было уже поздно и ковшик с горячей простоквашей и хлопьями пришлось вылить в унитаз
смеситель в душе по-ходу дела наелся и надо покупать новый
А на завтрак осталось только полбанки энергетика.
Вот такая фуета малята
Да мой ты хороший! Хлопьев совсем не осталось?
 
Второе отличие -- принципиальная незавершенность этого сборника как
философского произведения. Отказаться от подзаголовка "Том первый"
составителей заставила лишь некоторая неуверенность в целесообразности
скорого продолжения. Если продолжение все же последует, то это будет уже
новая книга, а не "второй том" (пример -- хорошо известные сборники "Вехи" и
"Из глубины").
 
Такая незавершенность -- прямое следствие третьей особенности сборника:
он служит выражением философской системы, которой не существует в иной,
отличной от этого сборника, форме. (Именно поэтому не очень и подходят для
обозначения того, вокруг чего выросла книга, слова "философская система" --
эти слова предполагают как минимум существование того, к чему относятся.)
Противоречие здесь лишь кажущееся.
 
Принцип неопределенности в философии (подобный принципу
неопределенности в квантовой механике) гласит, что чем более строга и
лаконична форма изложения "философской системы", тем меньшее число людей
принимает эту "систему"; и, наоборот, чем очевиднее, естественней,
популярнее "система", тем более неопределенна, метафорична, двусмысленна ее
словесная оболочка (примеры таких "размытых" текстов приводить, вероятно,
излишне). При этом важно понимать, что указанное противоречие между
"популярностью" и "строгостью" изложения "философской системы" не имеет
никакого отношения к самому факту ее существования. Тем более -- к вопросу о
ее истинности или ложности.
 
Так же несомненно существование и той "философской системы", ради
выражения которой написана эта книга -- и не важно, что ее максимально
строгое выражение непонятно вообще никому и поэтому даже не написано, а
выражение, понятное всем, настолько банально, что в записи вовсе не
нуждается. Эта система, повторим, тем не менее, существует. И именно в той
форме, которую Вы держите сейчас в руках.
 
В свете этого огромным соблазном для "составителей" было и внешне
оформить книгу в виде серьезного философского трактата ("Раздел первый:
Очевидные истины. Часть первая: Особенности феноменологического подхода.
Глава первая: К смыслу понятия "быть". Параграф первый: "Ограбление в
подворотне"", и т.д. -- разбивка собранного в книге материала на главы
существует на самом деле, даже в двух, немного отличающихся друг от друга,
вариантах, но явно нигде не отражена). Помешала воплотить идею
"псевдофилософского оформления", как Вы, вероятно, уже догадались, боязнь
излишней строгости в ущерб популярности.
 
Боязнь излишней популярности (в ущерб строгости) помешала, в свою
очередь, издать книжку сколько-нибудь заметным тиражом.
Но, несмотря на отказ от явной разбивки на главы, параграфы и т.п.,
особенностью книги все же остался особый характер составивших ее рассказов:
каждый из них, как уже говорилось, есть нечто большее, чем просто рассказ.
Представить себе это легче всего на примере: некий эротический рассказ,
пересказанный кем-то "в двух словах", оказывается, вдруг, текстуально
идентичным -- к примеру! -- знаменитому одиннадцатому тезису Маркса о
Фейербахе.
 
Так же несомненно существование и той "философской системы", ради
выражения которой написана эта книга -- и не важно, что ее максимально
строгое выражение непонятно вообще никому и поэтому даже не написано, а
выражение, понятное всем, настолько банально, что в записи вовсе не
нуждается. Эта система, повторим, тем не менее, существует. И именно в той
форме, которую Вы держите сейчас в руках.
моск завернулся...
 
Настоящая книга в то же время не есть (отметим еще раз!) просто
"популярной", доходчивой формой выражения каких-нибудь пятнадцати
философских "тезисов". У того, о чем здесь говорится, иной формы выражения
-- кроме той, которая перед Вами -- пока просто не существует. Если
смотреть, все же, на эти рассказы как на комментарии или иллюстрации, то они
-- комментарии, иллюстрации к несохранившимся текстам (а точнее -- к
текстам, еще никогда не существовавшим).
 
Другая возможная, в принципе, аналогия -- между текстами "сборника" и
дзенскими коанами -- также искусственна. Чтобы убедиться в этом, достаточно
прочесть наугад несколько страниц из книги.
Что же касается названия "СЛОМАННАЯ ГОЛОВОЛОМКА", то о нем можно
сказать лишь одно -- книга действительно так называется. Почему, можно
понять, прочитав ее.
 
Наконец, само предисловие. Написано оно в большей мере из рекламных
соображений. И без него -- по целому ряду заметных внимательному читателю
признаков -- достаточно быстро улавливается существование некоторой под- или
сверхструктуры, "скрытой" текстами сборника, их порождающей и организующей.
 
Осторожно намекнуть читателю, что такая "сверхструктура" (то самое
таинственное нечто, о котором говорилось выше) не есть что-то
необыкновенное, что это, в действительности, всего лишь хорошо знакомое
читателю его собственное отношение ко всему на свете (а так оно и есть!) --
в этом "составители" (организаторы) "сборника" видят основную задачу своей
странной затеи.
 
Они даже верят, что, в итоге, что-то подобное у них может и получиться.
Большинство работавших над "Сломанной головоломкой" авторов -- все вместе и
каждый в отдельности -- в этом, к сожалению, не настолько уверены...
Еще двое из них наотрез отказались высказать свое мнение по этому
поводу.
В любом случае -- кто бы из членов авторского коллектива ни оказался
прав в оценке "сборника" -- он у Вас в руках.

Москва, ноябрь 1993.
 
В детском садике на вопрос: -- Ну, маленький, сколько нам годиков?.. --
отвечают, как известно, не задумываясь:
-- Шесть лет и восемь месяцев!!!


 
Статус
В этой теме нельзя размещать новые ответы.

Сейчас в теме:

Похожие темы

Назад
Сверху Снизу