День какой-то, восьмого месяца, года третьего.
Дневник.
Опять ночью не спится чего-то. Проснулся, брожу... Тихо так. В тронном зале шаги эхом отзываются. Мантию не стал одевать, все равно никто не видит. Во!!! Писарь чернильницу закрывать стал! Вот сколько раз его ругал, что не закрывает, все бестолку, а тут... Может случилось чего? А может, как человек государственный, понял наконец, что беречь надо добро казенное? Он вообще-то неглупый. На вид только простоватый, а так иногда может мысль мою витиевато в указе государском выразить, что я и сам с трудом понять могу, чё сказал то! Вот такой он, писарь наш. К чему это я? Ах да! Чернила. Заканчиваться они у нас стали. Ну и как обычно послали мы человека за ними в царства заморские. Сами то делать не умеем. Пробовали сколько раз, ну не получаются хоть ты тресни! Как будто место у нас заколдованное. Я уже рассказывал про эту напасть. А ну так вот. Приезжает человек. Без чернил и весь грустный какой-то. Не продают, грит, чернил, Царь-Батюшка! Ни за деньги, ни за товары наши. Вообще не продают! Санкции, грит, у них. Не могут они нам чернил продать! Расстроенный весь такой. Я честно говоря не понял. У нас чернила заканчиваются, указы нечем писать, золотом заплатить готовы, а у них санкции какие-то! Это как так то?!!
Собрал бояр, покумекали посидели. Решили, что самим надо поехать разобраться, негоже такой вопрос без ответа оставлять. Вот поутру и поедем. На том и сошлись. Пару кораблей для походов военных мы все-таки тогда построили с божьей помощью. Не с первого раза конечно, но построили. Их то и снарядили. Припасов взяли, служивых сколько надо, пороху, ядер там для спокойствия, пеньки, меду, мехов для торговли и, помолясь, отплыли. Плывем, значит. День плывем, два... в общем доплыли до границ наших и дальше двинули вдоль земель соседских, опять несколько дней... в общем, обычно все было, пока к землям султана одного не приплыли. Тут то нас и остановили. Подплывает к нам охрана на судах малых, руками машут чегото, кричат на языке своем, я так понял остановиться просют. Остановились. Поднимаются на палубу. Главный ихний с толмачом, я так понял. Кивнули так небрежно и говорят. Что дескать у нас корабли военные, а у них приказ что военные суда не пускать. Обстановка какая-то у них там сложная. Султан распорядился. Мда... Я им говорю, какие ж наши корабли военные? Вы ж глаза то протрите! На них по двадцать пушек всего! Это что, военные что ли? Торговые оне, а пушки для охраны только. Нет, вот уперлись, военные и все тут! Не велено пропускать дальше. Ах так, говорю!!! А вы знали, что эта речка наша вообще-то? Да мы у себя там запруду поставим, да на поля воду отведем, для орошения чтоб! Что вы тогда тут охранять будете? Песок? Или верблюдов военных от невоенных отделять будете? Идите, говорю, к султану вашему, так и передайте! Они что-то замялись как-то, под тюрбанами почесали... потом рукой махнули, дескать плывите. И правда, торговые у вас суда, а пушек и не видно совсем. На том и порешили.
Поплыли дальше. Долго ли, коротко ли, но приплыли мы в царство, где чернила делают. Выгрузились и пошли прямо к государю ихнему, чтоб время не тянуть. Тот навстречу из палат своих вышел, встречает. Но улыбается как-то странно. Неискренне так улыбается. Что-то за пазухой припрятал, я то чую. Так и есть! После обмена любезностями, застолья, когда разговор о чернилах зашел, он и говорит, что не могут они нам чернила продать. Не могут, хоть и хотят. Их, говорит, главный санкции на чернила наложил. Я не понял конечно. Он же король здешний, кто тут может быть главнее его? Или не король? Да... говорит, король то король, только над здешними королями тоже власть имеется. Какая еще власть? Царь или король - он только перед богом ответ несет. За себя и за народ свой. Как же иначе! Но, видать, у них, королей заморских, по другому все. Не стал разбираться, да и не моего ума дело. Прямо спросил в последний раз, продаст ли чернил пару бочонков? «Нет» - был ответ. Что ж, говорю ему, ясно. Ну тогда... а что тогда... а ну вот. Дрова у нас закупаете? Свой лес то вырубили давно, под пашню все земли пустили. Так вот, безо всяких санкций, властью своею укажу, чтоб лес вам отныне не продавать. Зима наступит, мебелью топить дома и дворцы будете. Или у главного своего дров просите, чтоб замерзнуть не дал. Все. Развернулись и ушли. Как домой возвращались, описывать не буду, ничего интересного не было. Да и мрачные все как туча ходили.
А по прибытии нас сюрприз ждал. Охотник один, наши леса хорошо знающий, про чернила как услыхал, и сразу ко мне. Вот что рассказал. Что в глуши там где-то, есть болото одно. И вода в этом болоте черная-пречерная. Может и не вода вовсе. Почти не смывается даже. Вот он и подумал, может вместо чернил она (вода) подойдет? И флягу протягивает с болотной водой этой. Хм... писарь взял осторожно, перекрестился, сел за стол, взял бумаги, открыл флягу, макнул туда перо и осторожно так писать начал... И смотрю, чем дальше, тем увереннее пишет, уже и завитки выводит и улыбается! Отлегло у меня от сердца. Раз писарь доволен, значит оно! Чернила! Так вот все и разрешилось. Теперь и людей в страны заморские посылать каждый раз не придется, и чернил целое болото у нас есть! В общем, порадовались все, да по домам разошлись. Охотника того я главным смотрителем того леса поставил с полагающимся жалованием. А санкции... вот что такое эти санкции, я так и не понял, да и неча голову чем попало забивать.
Такие вот дела в нашем Царстве-Государстве были. Ладно, утомил вас наверное. Пойду пива холодного чашу выпью, да спать. А то петухи скоро орать начнут, да челядь просыпаться...
К О Н Е Ц