Объясни, объясни, Гермес,
для чего обречен я помнить
эту бездну цветов, этот зной, этот лес
диких запахов, пляски бесстыдных телес,
океанские оргии звуков бездомных…
О, какая безумная пьяная смесь,
как мой мозг погибает подробно!..
Это что же, Гермес, это жизнь или месть
за успех мой внутриутробный?..
Вот он, кайф, превратившийся в груду руин:
наркомана привозят в палату.
Бог ли дал наслаждение чадам своим
за такую безумную плату?
Или дьявол в мозгу собирает цветы?..
Нет, не вижу в тебе я подонка,
брат мой, я ведь такой же, как ты,
на роду мне написана ломка.
За кусочек волшебного райского сна
дам и руку, и душу отрезать.
Не придумает, брат мой, и сам сатана
злейшей мерзости в мире, чем трезвость.
Бог, скорее на помощь! В конце-то концов,
разве это не ты нам подлянку устроил?
В наших генах грехи неизвестных отцов,
мы с рожденья болеем смертельным здоровьем.
Хватит нас обвинять, посмотри нам в глаза:
разве каждый из нас не забитый ребенок,
у которого ты забираешь назад
все подарки свои, начиная с пеленок?..
Посмотри, как горит и гниет наша плоть,
сколько ада в глазах одиночек,
обреченных блевотину в сердце колоть,
лишь бы пыткою пытку отсрочить…
Я плевком загасил бы свечу бытия,
но догадка мерцает под кожей…
Если Ты не судья, если болен, как я,
если мерзость моя — это ломка Твоя,
то прости, то прости меня, Боже!.. В .Леви.