Маска, ты же все решил, а мы хоть поржем, сто лет эту историю не откапывала 
может тебе как в рассказе на Алтай куда-нибудь, там всегда природа, будешь сидеть, с голой жопой на муравейнике, и единение с природой, переходящее Нирвану ловить
Майские, сука. Народ, как угорелый несется на дачи. Всем, блядь, нужно срочником прожрать и пропить, все бабло за 10 дней, чтобы потом до конца месяца, хер сосать. Почему так? А потому что по-другому, ни разу не интересно. Драйва, ебать нет, в планировании бюджета. А вот, в дотянешь или нет — тотальный драйв и неебовый экшен.
Картина из года в год не меняется. Народ начинает ломиться сразу после работы. Нахуя? Может у них, у всех соревнование: «Кто первый мангал запалит?» Знакомые вздыхают: «Так устали в этом городе, так природы хочется!» И несутся сломя головы в самые пробки, простаивать там всю ночь, чтобы потом от усталости рухнуть возле сраного мангала, с рюмкой в одной руке и шашлыком в другой. Смотришь на них, и задаешься вопросом: «А, хули вы вообще в этот город, блядь приперлись? Ну, пиздуйте, на Алтай куда-нибудь, там всегда природа, и от города ни разу вообще не устанешь. Будешь сидеть, с голой жопой на муравейнике, и единение с природой, переходящее Нирвану, ловить».
Иду не спеша с собакой. На стоянке, блядь, драма. Рено Логан возле которого носится мужик с всклоченными волосьями и дикими буркалами. Рядом, жена, мать ее ети — теща, которая на руках держит переноску, по характерному запаху, с кошаком. Вокруг машины бегают два пацана, лет 5-ти и 7-ми.
— А, куда помидоры поставим? — спрашивает теща.
— Галина Петровна, секунду… Я занят.
— Чем ты занят? Что ты ходишь возле машины, грузи давай, нам ехать еще!
Мужик скорее всего после работы приехал, устал как собака. Отдохнуть бы, выпить, завтра праздник. Но хуй там. Давным-давно была сделана ошибка в виде кукушки, которая сейчас стояла и наблюдала, как мужик уебывается с сумками, пытаясь уложить этот ебаный тетрис во французский стакан.
— Леш, да ты сначала, большие сумки, лож! — подсказывает теща
— Не влезают, что вы туда напихали?
— Как? Колготы старые, нижнее белье теплое, тебе взяла. Детям теплые вещи...
— Какое белье? Май месяц!
— Ты грузи давай, а мы потом разберемся, май там или май… Да, Муська? — обращается бабка к кошке. Хвостатая блядина начинает издавать характерные звуки, которые кошаки обычно орут, когда куда-то едут в переноске.
— А, тут что? — спрашивает он жену, показывая на два баула
— Банки, сахар…
— Да! Завтра с утра, как встанем, надо будет еще за сахаром съездить, на местный рынок! — командует теща
Ебало у мужика вообще становится квадратным. Теперь хуй выпьешь, если с утра за руль.
— Так вот же сахар? — показывает он на бомж-баул
— И чо? Мало этого! Вы, вон как черноплодную рябину в собственному соку уминаете!
— Ни одной банки не съели — вздыхает мужик.
— И чо? Прозапас! Леш, ты давай грузи, а не рассуждай. Да Мусенька? — уебское существо, при этом, продолжает мяукать в такт хозяйке.
— Пап, а пап? Я хочу впереди поехать! — подскакивает к отцу, парень.
— Нет! Я поеду! — отталкивает его брат.
— Я!
— Нет, я!
Начинается потасовка…
— Так! Успокоились! Бабушка с кошкой на переднем сиденье поедет! — прикрикивает на них мать.
Пиздец, мужик, нереальный «счастливчик»! Мало того, что придется весь этот зоопарк наблюдать все праздники, считая минуты, до того момента, когда можно будет съебнуть на работу. Так и дорога теперь, будет под мяуканье кошки и пиздобляканье тещи, которая будет грузить инфу в правое ухо, расхуяривая перепонку.
— Леш? — обращается теща к зятю.
— Да…
— Слушай, а у тебя есть место в машине, где прохладно?
— Ну, бардачок немного охлажадется…
— Это хде?
— Вот! — показывает, он на низ приборной панели.
— Хорошо! Курицу, вот из этой сумки, забери и туда положи! А то она мне что-то не нравится, у нее срок годности уже заканчивается…
— У меня там вещи вообще-то!?
— И, что? Тебе курица дороже или твои сраные вещи!? Убери, я тебе говорю!
— Она не влезет!
— Может разрезать и частями убрать?
— Галина Петровна, вы серьезно?
— А чо? Ты такой крутой? Зарабатываешь, смотрю много, чтобы курицами разбрасываться! Алегарх, тьфу…
— Я достаточно зарабатываю! Просто вам всегда мало… — огрызается мужик.
— Да если бы не моя пенсия, мы давно с голоду подохли!
— Вы пенсию даже не снимаете!
— Вот поэтому и не снимаю, чтобы не передохли с голода! И вообще, это мои гробовые!
В глазах у мужика написано: «Да, блядь, ты манда старая уже столько прожила, что на эти гробовые пол-Москвы похоронить можно и не просто, а возле Кремлевской стены!»
— Так, держи — отдает она переноску дочери. Достает курицу из сумки, и начинает ее хуярить об асфальт, ломая ей кости, чтобы, несчастное дохлое создание могло влезть в бардачок. — На! Лож! — передает она курицу зятю.
Мужик вытаскивает из бардачка свои не хитрые пожитки, его лишили последнего места, где у него лежало все нехитрое добро, которое у него осталось. Фашисты, блядь гуманнее с жителями страны были.
— Так, рассаду аккуратно убирай, аккуратно, не поломай! — командует теща — Завтра после рынка, тепличку поставишь… — бабка уже определяет план жизни самца на ближайший день.
Загрузив бричку под завязку, я вообще не думал, что в Логан столько входит, семейка начала рассаживаться в машину. Теща с кошкой рядом с зятем, спиногрызы с маманькой, на заднем сиденье. Мужик приоткрывает окно…
— Так! Закрой! А то Муську продует, да и дети сзади! — приказывает теща…
Машина начинает движение. Ко мне подходит сосед:
— Здоров, Сань! Чего так внимательно смотришь? Завидуешь? — усмехается он.
— А, то!
— Сам то на дачу едешь?
— Угу, к знакомой. Выпьем, шашлычок, потрахаемся, да потом домой, на даче больше суток — двух, тяжко…
— Понятно… А чего завидуешь тогда?
— Что, «счастья» такого у меня нет — кивнул я в сторону брички, где мужику уже начинали выпиливать мозг, по поводу того, что он заднем ходом хуево сдает.
— Так в чем дело? Заведи себе такое же «счастье» …
— Я не достоин ни разу, такого «неебического семейного счастья», и, слава Богу, что не достоин!.
Картина из года в год не меняется. Народ начинает ломиться сразу после работы. Нахуя? Может у них, у всех соревнование: «Кто первый мангал запалит?» Знакомые вздыхают: «Так устали в этом городе, так природы хочется!» И несутся сломя головы в самые пробки, простаивать там всю ночь, чтобы потом от усталости рухнуть возле сраного мангала, с рюмкой в одной руке и шашлыком в другой. Смотришь на них, и задаешься вопросом: «А, хули вы вообще в этот город, блядь приперлись? Ну, пиздуйте, на Алтай куда-нибудь, там всегда природа, и от города ни разу вообще не устанешь. Будешь сидеть, с голой жопой на муравейнике, и единение с природой, переходящее Нирвану, ловить».
Иду не спеша с собакой. На стоянке, блядь, драма. Рено Логан возле которого носится мужик с всклоченными волосьями и дикими буркалами. Рядом, жена, мать ее ети — теща, которая на руках держит переноску, по характерному запаху, с кошаком. Вокруг машины бегают два пацана, лет 5-ти и 7-ми.
— А, куда помидоры поставим? — спрашивает теща.
— Галина Петровна, секунду… Я занят.
— Чем ты занят? Что ты ходишь возле машины, грузи давай, нам ехать еще!
Мужик скорее всего после работы приехал, устал как собака. Отдохнуть бы, выпить, завтра праздник. Но хуй там. Давным-давно была сделана ошибка в виде кукушки, которая сейчас стояла и наблюдала, как мужик уебывается с сумками, пытаясь уложить этот ебаный тетрис во французский стакан.
— Леш, да ты сначала, большие сумки, лож! — подсказывает теща
— Не влезают, что вы туда напихали?
— Как? Колготы старые, нижнее белье теплое, тебе взяла. Детям теплые вещи...
— Какое белье? Май месяц!
— Ты грузи давай, а мы потом разберемся, май там или май… Да, Муська? — обращается бабка к кошке. Хвостатая блядина начинает издавать характерные звуки, которые кошаки обычно орут, когда куда-то едут в переноске.
— А, тут что? — спрашивает он жену, показывая на два баула
— Банки, сахар…
— Да! Завтра с утра, как встанем, надо будет еще за сахаром съездить, на местный рынок! — командует теща
Ебало у мужика вообще становится квадратным. Теперь хуй выпьешь, если с утра за руль.
— Так вот же сахар? — показывает он на бомж-баул
— И чо? Мало этого! Вы, вон как черноплодную рябину в собственному соку уминаете!
— Ни одной банки не съели — вздыхает мужик.
— И чо? Прозапас! Леш, ты давай грузи, а не рассуждай. Да Мусенька? — уебское существо, при этом, продолжает мяукать в такт хозяйке.
— Пап, а пап? Я хочу впереди поехать! — подскакивает к отцу, парень.
— Нет! Я поеду! — отталкивает его брат.
— Я!
— Нет, я!
Начинается потасовка…
— Так! Успокоились! Бабушка с кошкой на переднем сиденье поедет! — прикрикивает на них мать.
Пиздец, мужик, нереальный «счастливчик»! Мало того, что придется весь этот зоопарк наблюдать все праздники, считая минуты, до того момента, когда можно будет съебнуть на работу. Так и дорога теперь, будет под мяуканье кошки и пиздобляканье тещи, которая будет грузить инфу в правое ухо, расхуяривая перепонку.
— Леш? — обращается теща к зятю.
— Да…
— Слушай, а у тебя есть место в машине, где прохладно?
— Ну, бардачок немного охлажадется…
— Это хде?
— Вот! — показывает, он на низ приборной панели.
— Хорошо! Курицу, вот из этой сумки, забери и туда положи! А то она мне что-то не нравится, у нее срок годности уже заканчивается…
— У меня там вещи вообще-то!?
— И, что? Тебе курица дороже или твои сраные вещи!? Убери, я тебе говорю!
— Она не влезет!
— Может разрезать и частями убрать?
— Галина Петровна, вы серьезно?
— А чо? Ты такой крутой? Зарабатываешь, смотрю много, чтобы курицами разбрасываться! Алегарх, тьфу…
— Я достаточно зарабатываю! Просто вам всегда мало… — огрызается мужик.
— Да если бы не моя пенсия, мы давно с голоду подохли!
— Вы пенсию даже не снимаете!
— Вот поэтому и не снимаю, чтобы не передохли с голода! И вообще, это мои гробовые!
В глазах у мужика написано: «Да, блядь, ты манда старая уже столько прожила, что на эти гробовые пол-Москвы похоронить можно и не просто, а возле Кремлевской стены!»
— Так, держи — отдает она переноску дочери. Достает курицу из сумки, и начинает ее хуярить об асфальт, ломая ей кости, чтобы, несчастное дохлое создание могло влезть в бардачок. — На! Лож! — передает она курицу зятю.
Мужик вытаскивает из бардачка свои не хитрые пожитки, его лишили последнего места, где у него лежало все нехитрое добро, которое у него осталось. Фашисты, блядь гуманнее с жителями страны были.
— Так, рассаду аккуратно убирай, аккуратно, не поломай! — командует теща — Завтра после рынка, тепличку поставишь… — бабка уже определяет план жизни самца на ближайший день.
Загрузив бричку под завязку, я вообще не думал, что в Логан столько входит, семейка начала рассаживаться в машину. Теща с кошкой рядом с зятем, спиногрызы с маманькой, на заднем сиденье. Мужик приоткрывает окно…
— Так! Закрой! А то Муську продует, да и дети сзади! — приказывает теща…
Машина начинает движение. Ко мне подходит сосед:
— Здоров, Сань! Чего так внимательно смотришь? Завидуешь? — усмехается он.
— А, то!
— Сам то на дачу едешь?
— Угу, к знакомой. Выпьем, шашлычок, потрахаемся, да потом домой, на даче больше суток — двух, тяжко…
— Понятно… А чего завидуешь тогда?
— Что, «счастья» такого у меня нет — кивнул я в сторону брички, где мужику уже начинали выпиливать мозг, по поводу того, что он заднем ходом хуево сдает.
— Так в чем дело? Заведи себе такое же «счастье» …
— Я не достоин ни разу, такого «неебического семейного счастья», и, слава Богу, что не достоин!.
?
