писано году в 2004ом.
править ниче не буду, проще все удалить и заново переписать )))
as is
Начало.
В тот день жители планеты Земля жили своей обычной жизнью. Все шесть миллиардов кишили в городах и селах. В десятках тысяч офисов сидели миллионы служащих и делали полезную работу. На темных улицах бродили хулиганы и гангстеры, стрелявшие друг друга и грабившие граждан. Правительства принимали важные законы на будущее, режиссеры снимали зрелищные фильмы, школьники учили уроки, доярки доили коров, Ленин лежал в мавзолее, по телевизорам показывали рекламу. Кто-то брал кредит на квартиру, в надежде, что выплатит ее стоимость за двадцать лет. В салонах сотовой связи продавали сотовые телефоны, как правило одним и тем же людям. «Я хочу заменить свой старый телефон», - говорила какая-нибудь барышня красивому мальчику в желтой униформе. «А насколько старый?» - спрашивал красивый мальчик. «Очень старый, не спрашивайте, мне стыдно», - смущалась барышня. «Просто если вы брали его у нас, и он все еще на гарантии, то вам полагается скидка», - улыбался красивый мальчик. «Скидка? Ну вы, понимаете, очень старый. 2 месяца уже. Только не смейтесь надо мной», - сильно краснея отвечала барышня. «Срок, конечно, приличный, - понимающе задумывался красивый мальчик, - но мы что-нибудь придумаем». В это же самое время где-то за Уралом в одной из воинских частей прапорщик курил и говорил: «Тридцать восемь, тридцать девять, я тебя, педераста вылечу, сопли у него, сорок два, сорок три». А в Париже изящный парижанин дарил восхитительной парижанке кольцо: «Изобел, возьми это прощальное кольцо, я же принадлежу поэзии и не могу принадлежать женщине, по крайней мере, одной». В Нью-Йорке сотни и сотни глаз следили за изменением индекса Доу Джонсана, индийские крестьяне запрягали слонов, а колумбийские – срезали стебли на кокаиновых плантациях, альпинисты брали очередные высоты, немцы варили пиво, в Грузии неподвижно сидел столетний горец и курил. Миллионы газет разносили почтальоны, тысячи автомобилей сходили с конвейера. Врачи лечили больных, террористы готовили терракты. Но в одно мгновение весь этот прекрасный мир рухнул.
Виной всему стал новосибирский аспирант-физик Заковряшин из НИИ Автоматики и Электрометрии СО РАН. Это он, вместо того, чтобы рисовать свои мультики, пришел, наконец, на работу и решил проверить, что будет, если дернуть тот самый рычажок на лазерной установке, замотанный изолентой, над которым синей пастой на листке в клетку было неровно выведено: «Не дергать». В следующее мгновение колесо мировой истории повернуло совсем в другую сторону. Цивилизация, тысячи лет развивавшаяся, в одну секунду исчезла. Мир погрузился во тьму и хаос. А случилось вот что. После того как из-за халатности аспиранта Заковряшина лазерный луч вырвался на волю, отразился в сосульке, он прямиком устремился в окно здания напротив, где секретарша академика Васильева красила губы. Луч ударил в зеркальце, в которое она смотрелась, и полетел прямиком к зданию Института Ядерной Физики. Но не ядерный взрыв стал причиной всеобщего коллапса. Отразившись от лысого и наполированного лба академика Негожего, пишущего письмо в министерство о повышении дотаций, луч прямиком устремился обратно на улицу. И ушел бы, наверное, в землю, но тут как назло, стоял джип академика Добронравого. Никелированная поверхность ручки джипа послала лазерный луч непосредственно в Институт Теоретической и Прикладной Механики, где аспирант Зайцев возился с оптической установкой. И вот этот луч, еще маленький и совершенно безвредный прямиком прошелся через все линзы этой установки. И теперь уже многократно усиленный он устремил свою разрушительную силу в район Кольцова, в «Вектор», где, как теперь известно, русские проводили свои секретные эксперименты по скрещиванию двух бацил Х и Y, совершенно безвредные по отдельности и ультраразрушительные при скрещении. Лазерный луч аспиранта Заковряшина, многократно усиленный оптической установкой аспиранта Зайцева, разнес здания «Вектора» в пух и прах и получившаяся ровно за день до этого новая бацила XuY вырвалась на волю.
Конечно, аспиранта Заковряшина нашли и привлекли к административной ответственности с урезанием зарплаты на три четверти, но эти меры не помогли. Половина населения земли полегла в первую же неделю с начала стремительнейшей эпидемии. По всей планете начался страшный беспорядок. Люди были в панике. Они бросали свои дома, вещи и сотовые телефоны. После того, как в Интернете появились сообщения о том, что таинственный сибирский вирус распространяется по сети, все интернет сервисы были закрыты. Но и это не помогло. Люди гибли пачками. Никто не знал, что делать. Те, кто курили - курить бросили, те, кто не курили – начали, вакцинация населения ни к чему не приводила. Повсюду свирепствовали мародеры, которые, впрочем, быстро все попередохли. Дальше – больше. Начали выходить из строя атомные электростанции и гидростанции – вирус косил их сотрудников как комбайн Нива пшеницу на советских полях. То тут, то там вспыхивали техногенные катастрофы. Еще вчера, казалось, незыблемые государственные образования таяли без войн и революций.
Спустя год эпидемия вируса XuY закончилась так же неожиданно, как и началась. Люди перестали умирать. Но то, что наделал XuY было по истине ужасно. 70% населения погибли. Вся система жизнедеятельности была уничтожена. Практически все города были разрушены. Повсюду лежали труппы. Конечно, выживших можно было понять, учитывая их состояние. Но все же удивительно, что никто, ни один из них не задался сразу одним единственным вопросом. Вопросом достаточно очевидным. Почему труппы, пролежавшие год на открытом воздухе так мало разложились? И даже спустя три года после малоэффективных попыток сжечь их, они оставались все в том же виде. Впечатление такое, что бактерии, поедающие труппы, неожиданно бросили это занятия и покинули полуразложившиеся тела. Задались этим вопросом много позже, когда последняя надежда на восстановление цивилизации исчезла. А она была. Люди искали друг друга, встречались, образовывали небольшие коммуны. Коммуны сливались друг с другом. И казалось, это будет началом новой эры человечества. Но не тут-то было…
Сейчас уже конечно не восстановить точно всей той цепочки событий. Трудно сказать, кто из трупов первый поднялся. Да это и не важно. Важно, что мертвые полуразложившиеся тела по совершенно непонятной, невероятной причине вдруг ожили, (хотя до сих пор спорят насколько термин «ожили» адекватен по отношению к зомби) и превратились в те мерзкие существа, в зомби, что бродят по планете с одной единственной целью добить остатки несчастного человечества. Вновь по всей планете поднялся великий людской стон. Проклятые зомби не просто убивали людей, они превращали их в себе подобных. И долгие пятнадцать лет они уничтожали остатки рода людского. Никто не знал, как их победить. Все оружие, что было изобретено за все существование цивилизации, не действовало на них. Ни пули, ни ножи, ни огненные струи. Единственное место, куда не могли добраться монстры – были заснеженные вершины гор. Когда это обнаружилось, к швейцарским Альпам вновь хлынул поток «туристов», которые вскоре образовали здесь нечто вроде ядра нового государства.
Уже с самого начала люди осознали, что если они будут действовать неорганизованно, они не выживут. И потому начали вырабатывать систему общественной организации. Появлялись зачатки того, что напоминало правительство. Со временем пришло понимание, что вновь пора вводить деньги, смысл которых исчез непосредственно после катастрофы. Новая идеология формировалась сама собой. Символами надежды стал лед и снег. Эти образы быстро стали близки и эмоционально понятны каждому человеку. Все, что ассоциировалось с холодом и морозом вызывало прилив сил. Такие слова как «холодный», «морозный», «белоснежный», «ледяной», «замороженный» и так далее стали синонимичны понятию «хороший». Многие слова, имевшие ранее негативную эмоциональную и смысловую окраску меняли свои значения прямо на противоположные. Например, словом «отморозок» стали уважительно называть честных, сильных и отважных людей. Или когда девушки трепетно отзывались о своих возлюбленных они говорили, что у тех в груди бьется «ледяное сердце». Старая народная песня «Ой мороз, мороз, не морозь меня» больше не вызывала энтузиазма и когда иной пьяненький ее по старой памяти ненароком запевал - на него косо смотрели, делали презрительные замечания, а порой и вовсе могли поколотить.
Что самое интересное, 90% прибывающих сюда были выходцами из бывшей России. Столь странный феномен чаще всего объясняли страшными морозами в этой части планеты. И уже владея пониманием того, что зомби боятся сильного холода, вывели, что наименее подвержены зомбизации оказались россияне. К тому же их численность и так превосходила любую из европейских стран. Как бы то ни было, официальный язык на швейцарских Альпах стал русским. Да и руководили всем по существу тоже русские. Такая злая ирония судьбы несколько обижала представителей других, пусть и бывших государств. Они часто жаловались друг другу на несправедливость подобного положения дел. Ведь вся катастрофа произошла именно по вине русских и русские же вновь у руля. Однако ж никаких реальных последствий эти разговоры не производили, настолько малочисленны были те, кто их – эти разговоры, разговаривал. Разве что главный печатный орган нового предгосударственного образования сменил название с Холодного Сердца на Frozen Today. А единственные сигареты, которые выпускали, - Казбек, переименовали в Alpen Kazbek, подразумевая, как раньше в сигаретах Союз-Апполон, дружественность двух миров. Но в Frozen Today сменили лишь название, печатали ее все равно на русском, что еще больше обозлило недовольных, обвинявших русских в непрекрытом лицемерии. Да и русские курильщики испортили всю идею с дружбой народов, переводя название не как Альпы-Казбек, а как Альпийский Казбек, что воспринималось остальными представителями бывшей цивилизации как недвусмысленный намек на экспансию русскими новой территории. Впрочем, на фоне общей беды подобные недоразумения, естественно, были практически незаметны.
Здесь, в бывшей Швейцарии встретились некоторые из выживших деятелей науки, образовав группу ученных, объединившихся для разработки оружия против зомби. Эта знаменитая ныне группа известна под легендарным названием АЗ. Откуда взялось это название история умалчивает. Никого из тех, кто первоначально входил в эту группу, уже не осталось в живых. Есть несколько предположений. В основном сходятся во мнении, что АЗ – это аббревиатура АнтиЗомби. Другие, ссылаясь на то, что основатель группы Александр Неверов и часть его сотрудников были выходцами из бывшей России, видели в слове АЗ - начало старославянского алфавита, буквы «А», что значит «начало». Начало новой жизни, новой надежды. Впрочем, были мнения, со ссылкой на того же Неверова, долгое время проживавшего в бывших Соединенных Штатах, что АЗ – это отзвук английского ass, предполагая под этим грубое слово «жопа», якобы разрабатываемая на головы проклятых зомбей. Все это догадки, в общем-то бессмысленные. Важнее то, что группа, спустя три года сумела изобрести оружие против живых трупов. Основываясь на наблюдении за зомби, что они бояться сильного холода, была выработана стратегия заморозки зомбей специальными Х-лучами. Все, что оставалось сделать после – это разбить замороженный труп на мелкие кусочки. Для этого вполне годилось огнестрельное оружие. Кроме того, Неверов, который по некоторым данным был задействован в свое время над разработкой XuY, вывел определенный вид микробов, которые нейтрализовали действие XuY в отношении бактерий поедающих труппы. Эти микробы быстро распространились по Земле. Процесс гниения по всему миру возобновился, подняв страшное зловонье, но цикличность существование живой материи был восстановлена.
После того как оружие было изобретено, была создана так называемая МПС ЛОЗО, Межправительственная служба Ловли Зомбей. Естественно, никаких правительств к тому времени еще не было, лишь зачатки на швейцарских Альпах, однако в этом слове «Межправительственная» была с одной стороны скрыта надежда на создание в будущем оных, а с другой стороны серьезная озабоченность и настрой на долгосрочную войну с зомби.
Но не только ЛОЗО занималось уничтожением зомбей. Встречались и такие смелые и отважные люди, которые действовали сами, в одиночку. Их было не так много, их знали и чтили, слагали стихи. Среди них был один герой, настолько легендарный, что многие вообще сомневаются в том, что он когда-либо существовал. Может быть так оно и есть. Может быть, Смуг стал порождением людской надежды в этом ужасном мире. Те немногие очевидцы, которые утверждали, что видели его рассказывают слишком уж сомнительные вещи, чтобы они могли оказаться правдой. Возможно, правы те, кто подсмеиваются над ними и легковерными слушателями, возможно. Но спросите любого мальчишку, кем он хочет стать и он ответит: «Я стану уничтожителем зомби. Как Смуг». Может быть, Смуга не было, но Смуг дал надежду. А надежда – первейшее условие победы.
***
Глава 1
За барной стойкой сидели двое. Тот что потолще и постарше курил и хитро щурил глаза, тот что похудее и помоложе, с признаками неврастении держал в руках забытую кружку с пивом и отчаянно доказывал что-то толстому:
- Нет, нет, нет. Я же говорю вам нет. Вы же должны понимать, что зомби – это не роботы с заранее заданной программой. Нет, зомби – это бывшие люди, следовательно, они не могут быть абсолютно одинаковыми. Вы же сами их видели, Николай Владимирович!
- И что?
- Скажите, одинакового ли они роста?
- Нет, разного.
- А длина волос?
- Все равно они у всех высохшие.
- Высохшие-то они высохшие, но длина? Длина волос?
- Разная, но какое это имеет значение? Понятное дело, что они не ходят к парикмахеру и волосы у них остались той же длины, что и до зомбирования. И рост, и ободранную свою одежду они, конечно же, не меняли, потому как не могут этого сделать.
- Верно! Вот верно же говорите и я вам талдычу о том же. Если физические характеристики, рост, частично вес, длина волос и так далее у них разнятся, и имеют отношение к тому, что было до зомбирования, то почему же то же самое не предположить и в отношении их психики? Да, конечно, она подвергается наибольшей мутации, дегенерации и разрушению, но, тем не менее, остатки характерологические, системы эмоционального реагирования, и даже интеллект, те ошметки его, что подобно одежде висят в голове, они же должны остаться? Разве это не вполне логичное предположение?
- Все это очень спорно, Анатолий Валерьевич, это лишь ваши, как вы сами же и признали, предположения. Предположения! Не факты! Напредпологать можно все что угодно, милый вы мой человек, но.. Чему вы улыбаетесь?
- Мне, дражайший Николай Владимирович, нравится, что несмотря на спор, вы все еще считаете меня человеком.
- Всегда пожалуйста, - он как-то хитро улыбнулся, - … не всегда, но пока. Впрочем, вы меня отвлекли. Напредпологать, как я уже сказал, можно все что угодно. Однако это ничего не доказывает. Вы, пожалуйста, факты предоставьте. Факты, милейший!
- А кто вам сказал, что их нет? Факты имеются. Один мой знакомый из ЛОЗО рассказывал, как они наблюдали за тем как питаются зомби. Цель была как раз проверить наличие различий в их «психике». Для этого в специальных изолированных камерах ставили стакан с кровью, гнилое мясо и всевозможные подсобные материалы – палочки и пластины. И то, что они увидели имеет исключительнейшее значение.
- Ну?
- Да. Например, в одежде одного плененного зомби нашли останки некоего документа, который после восстановления оказался удостоверением бывшего МГУ на имя доктора естественных наук Соловьева. Так вот этот зомби, по фамилии Соловьев…
- А вы уверены, что он зомби? – перебил толстый
- В смысле? – худой непонимающе потряс головой.
- Знавал я в свое время этих профессоров и докторов, их очень легко спутать с зомби, хотя они на самом деле еще люди. Сходство просто поразительное. Так же ходят, мычат чего-то, на экзаменах кушают студентов.
- Николай Владимирович, - раздраженно произнес худой, с видом человека, который излагает важные и принципиальные вещи, а его тормозят на третьестепенных деталях, - здесь ошибки быть не может, это был настоящий зомби. И знаете как он питался?
Толстый вопросительно поднял брови.
- Он брал лежавшую тут же на столе палочку, нанизывал на нее кусок мяса… заметьте - на палочку! – заострял внимание худой с восторженной улыбкой, - подносил к губам, но перед тем как класть его в рот очень долго смотрел в сторону, как будто о чем-то задумался. Конечно же, задуматься он ни о чем не мог, но, тем не менее, этот вот исключительно профессорский способ поедания, остался, пусть и чисто имитационно, но остался!
Толстый хотел что-то вставить, но худой не дал ему это сделать, затараторив еще громче и быстрее:
- Другой зомби, выловленный на территории бывшей Сибири, выглядел иначе. Если профессор был очень длинный и худой, с остатками бородки, то этот был толстый и с наколкой ВАСЯ на пальцах левой руки. Так вот этот Вася, когда пил кровь из стакана, то пил ее, так знаете, залпом, зажмурив остатки глаз, а затем делал характерное движение головой, утыкаясь носом в свой рукав. Сразу после этого он брал пальцами (пальцами!) мясо и тут же жадно пожирал его…
Толстый недоверчиво нахмурился. Худой заметил это:
- Вы не верите мне?
- Ну не то чтобы не.. – попытался толстый.
- Не верите, не верите! – с каким-то диким восторгом провизжал худой. - Я понимаю ваш, так сказать, скепсис. Но вот пожалуйста, у меня есть даже секретное фото, которое по дружбе дал этот мой знакомый, - и с этими словами худой вытащил из кармана фотоснимок и протянул его толстому.
- Вот, на этом снимке как раз видно этого Васю, - удовлетворенный победой произнес худой.
Толстый взял фотографию. На ней был изображен порядком разложившийся гражданин, залпом пьющий граненый стакан красной жидкости.
- И вы считаете, что в этом стакане кровь?
- А что же еще? – изумился худой.
- Да хоть портвейн, - небрежно и даже лениво ответил толстый. - А Вася ваш - алкаш. Со стажем. Осунулся как. Вот видите у него мешки под глазами? У зомби не бывают таких мешков. Хотя, конечно, кровушку-то он тоже пьет. У жены, соседей. Я думаю этот ваш знакомый не в ЛОЗО работает, а в ЛТП.
- С вами абсолютно невозможно разговаривать, - обиделся худой.
- Факты, молодой мой друг, факты вещь упрямая, как говорил один хороший человек. Но у любого факта должно быть доказательство, а это, - он с усмешкой бросил фотографию на стол, - это, вы меня извините, не доказательство. Да и даже если вы правы, то что с того? Какой из этого практический вывод, польза от этого какая?
- А практический вывод и польза, уважаемый Николай Владимирович, огромны. Если эти предположения верны, то это принципиально меняет стратегию ведения борьбы с зомби.
Он помолчал и добавил мечтательно:
- Может быть, может быть с некоторыми из них можно даже договориться и привлечь на свою сторону.
У толстого даже слезы прыснули от хохота:
- Ой, Анатолий Валерьевич, ну вы хохмач, ха-ха, договориться, ой держите меня, договориться с зомби. Да, я знал, что у вас богатая фантазия, но не думал, что больная, - он повертел пальцем у виска, - зомби - это трупы, они ходят, убивают, но это единственное, что они могут, они безмозглы
В это время бармен, наполнив очередную кружку пива для толстого, заговорил:
- Вчера тут сидел один посетитель, который рассказывал, что, дескать, он пока добирался досюда, видел очень любопытные вещи. Когда он пробирался через развалины бывшего Мюнхена он наблюдал как зомби, собравшись вместе большой группой, размахивали красными тряпками и громко мычали, почти в унисон. И знаете на что похоже было это мычание?
- На что? – тут же подхватил худой.
- На Интернационал.
- Зомби мычали Интернационал? – скривился толстый ядовитой гримасой
- Этот посетитель божился, что именно Интернационал, - уверенно подтвердил бармен, - он сын старого коммуниста и узнает эту мелодию в любой обработке.
Сидевший рядом, через два стула, небритый и порядком хмельной мужичок увлеченно следил за этим разговором и, видимо, тоже решил внести свою лепту:
- Говорят, что тама сам Фирст был на этой сходке.
Толстый бросил на него быстрый неприязненный взгляд. Мужичок заметил это пошел на попятную:
- Я что? А люди говорят.
- Вот такие как вы и разносите бредни про этого мифического Фирста, - сказал толстый раздраженно и очень быстро, словно он касался своими словами этого грязного мужичка вынуждено и хотел бы поскорее закончить с этой досадной необходимостью.
И тут было закончившийся худой вновь ожил и затараторил:
- А вот и не мифического, не мифического, Николай Владимирович! – завопил он с высокими и даже истеричными нотками в голосе, - Фирст существует. Тому есть масса свидетельств!
- У вас может быть, и его фотография есть, Анатолий Валерьевич? – с подчеркнутым достоинством усмехнулся толстый.
- Фотографии у меня нет. Но слишком много независимых свидетельств. И описания Фирста в общих чертах сходятся.
- Да, небольшого роста, лысый, с бородкой и усами, - подхватил бармен.
- Самое удивительное, что он единственный из зомби, который совершенно не разложился, - продолжал гнуть свою линию худой.
- Фирст есть, - осмелился вновь вставить слово хмельной мужичок, - это все знают. Токма откуда такое имя у него?
Бармен покосился на него, но ответил:
- Потому что он Первый.
- Считается, что Фирст – первый из оживших зомби, потому теперь он среди них вожак, - спешно объяснил худой новому союзнику.
- Бредни все это, - заключил толстый, - пошел я к себе, спать.
В это время дверь бара распахнулась, и в нее вбежал юноша. Состояние юноши было крайне возбужденным. Красные глаза блестели, взъерошенные волосы торчали, дышал быстро и неровно. Сперва он было замер как статуя, но это продолжалось не более секунды.
- Там зомби поймали, - громко воскликнул он.
Все устремили свои взгляды на него.
- Везут в клетке по улице, сейчас уже досюда дойдут.
Народ, включая бармена, в миг повскакивал и всей гурьбой выкатился из бара. Они были не единственные, кто выскочил поглазеть на зомби. Вдоль дороги толпились люди, кто-то высунулся из окон. Зрелище было довольно редким, потому как поймать одного зомби было сложнее, чем убить десять. А так как зомби чаще всего «предпочитали» собираться в стаи, то трудность пленить хотя бы одного значительно возрастала. Обнаружить одиночного живого трупа, оторвавшегося от остальных, считалось редкой удачей для бойцов ЛОЗО. Каждый пойманный экземпляр ценился на вес золота. Хотя после того как золото обесценилось, это сравнение потеряло свой первоначальный смысл. Лучше сказать, что один пойманный зомби приближал к победе на сто шагов, в то время как сто убитых зомби – на один. Всех пленных отправляли в главную научно-исследовательскую лабораторию ЛОЗО, где над ними проводили чрезвычайно важные и совершенно секретные эксперименты – те самые, на которые ссылался в баре худой гражданин по имени Анатолий Валерьевич в беседе со своим недоверчивым толстым знакомым.
Между тем, клетка и сопровождающий ее картеж подъезжали к перекрестку, на углу которого располагался бар. Уже можно было различить хмурые и сосредоточенные лица лозовцев. Бойцы были снаряжены в синий экипировочный камуфляж. На груди у каждого блестела эмблема ЛОЗО, исполненная в виде журавля с ледяным клювом. На плече у каждого висел грозный Х-Лучер, на поясе – металлическая коробочка, похожая на большой портсигар. Только заполнены они были не папиросами, а мороженным. Мороженное в современных условиях превратилось из простого лакомства в настоящее оружие. Основная его цель была, впрочем, не зомби, а сами люди. Пункт 14, Инструкции ЛОЗО гласил: «При укусе зомби и невозможности обратиться за медпомощью, пораженный боец обязан не далее как через три часа употребить содержимое МорПокета». Человек умирал, но в зомби не превращался. Бойцы не обращали никакого внимания на восторженные выкрики в их адрес, проходили мимо умиленных взглядов, не замечали подарков, подносимых им. На каменных лицах бойцов отображалась печать сурового и бескомпромиссного героизма. Мальчишки, сновавшие между ними, старались повторить походку и выражение бойцов. Те, кто посмелее даже пытались заговорить с мужественными воинами: «Дяденька, а дайте подержать ваш Х-лучер?». Но те не отзывались. Лишь один из них посмотрел строго на мальчонку, докучавшего его, и произнес отеческим голосом: «Отъебись, сынок», - и тем самым резко повысил авторитет мальчонка среди прочих сверстников. Мальчонка, сразу поняв, что на этой волне можно срубить еще очков, схватил лозовца за рукав и твердо произнес: «Ну ты, жлоб, хоть сигаретку дай, а?». Лозовец приостановился, внимательно всмотрелся в чистые невинные голубые как лед глаза ребенка, сверлившие его уже взрослым взглядом, и в памяти его всплыла какая-то картинка. Он вынул пачку Альпийского Казбека, протянул ее мальчику и, сменив отеческую интонацию на тон старшего брата, произнес: «забирай все, боец». По обеим сторонам улицы прокатился одобрительный гул. «Настоящий отморозок», - слышались со всех сторон уважительные голоса. Уже вечером во Frozen Today на первой полосе появилась черно-белая фотография. На ней крупным планом - герой-великан лозовец протягивает пачку Альпийского Казбека смуглому, худощавому мальчику в ободранной одежде. И подпись внизу: «Забирай все, боец». Еще ниже, мелким шрифтом можно было различить: «На правах рекламы. Alpen Tobacco».
А картеж двигался дальше. И вместе с ним восторженные крики сменялись волной негодования, гнева и презрения. Взору являлся главный герой шествия. Но на лице этого «героя» не было каменной печати сурового героизма, глаза не блестели отвагой, отражавшейся в глазах народа светлой надеждой, в кармане не было пачки Альпийского Казбека. Нет, этот «герой» метался в клетке как бешеная собака, покрытая плешиной. Выцветшие остатки мертвых волос безобразно торчали на облезлой роже, ободранное тряпье насквозь было пропитано кровью. Человеческой кровью. Он источал страшное зловонье прогнившей плоти. Трупный смрад долго еще витал по всей округе. В пленного зомби плевались, закидывали снежками (что, кстати, было запрещено), обзывали самыми последними ругательствами, самое культурное из которых было… нет, даже его невозможно повторить. Слышались предложения не церемониться с ним, заморозить прямо здесь. Конечно, в основной своей массе крики были продиктованы эмоциями, люди понимали, что этот монстр нужен сейчас «живой», но кой кто и в самом деле держал в руках сосульки, самое примитивное холодное, в прямом смысле, оружие. Этих лозовцы быстро вычисляли и оттесняли подальше. Впрочем, делали они это очень тактично, и даже не столько потому, что того требовала инструкция, сколько потому, что сами испытывали те же чувства, что и отчаянные с сосульками.
- Смотрите-ка, ревет как, - презрительно заметил бармен, когда клетка поравнялась с ними.
- Да уж хуже зверя, - согласился толстый
- Постойте, мне кажется, что он не просто ревет, такое впечатление что он что-то говорит или делает к этому попытки, - шепотом, но с чувством проговорил худой.
- Да ну хватит уже, Анатолий Валерьевич, опять вы со своими «идеями», - злился на него толстый
- Нет, нет, правда, да послушайте же… вот.. например.. секунду.. «Илч, илч, илч».. Что это за такое «илч»?
- Да бессмысленный набор звуков
- А сейчас.. вот.. «мр-тр-ма»?, - не унимался худой, - ведь это остатки речи! А где остатки речи, там и остатки мышления! Вот вам и факты, Николай Владимирович, и если вы их в упор не замечаете, значит вы – слепец! Даже если бы он вам в лицо сейчас сказал: «Я, Николай Владимирович, умею думать», вы бы и тут сказали бы, что это бессмысленный набор звуков!
- Ну довольно! Я пошел спать! - воскликнул толстый. Впрочем, все же не сдвинулся с места и продолжал стоять и наблюдать со всеми за шествием.
Зомби в клетке перестал метаться. Он стоял посреди ее и, уставив полусгнившие глаза куда-то вдаль, как мантру бормотал: «Илч, илч, илч, мр-тр-ма, илч, илч, илч, мр-тр-ма».
Глава 2
В просторной, освещенной флуоресцентным светом зале без окон собралось человек тридцать. Все были облачены в белые халаты и сидели за круглым столом, выполненном в виде бублика. Прямо под бубликом, внизу, находилось небольшое помещение, потолок которого был прозрачен, так что сидевшие на верху могли хорошо видеть, что происходило в этой комнате. Сейчас в ней сидел тот самый зомби, которого вели по улице. Люди в белых халатах – сотрудники научно-исследовательской лаборатории МПС ЛОЗО; а, собственно, зала, в которой они заседали, была самое большое показательное помещение лаборатории. Кроме того что зомби можно было видеть непосредственно смотря вниз, на стенах располагалось три больших монитора, транслирующих крупным планом то, что происходит внизу.
Вел заседание большого роста мужчина, лет пятидесяти, с густой бородой, которую уже тронула седина. Это был профессор Оболдуев. Докладывал профессор Неверов, внук того самого легендарного Неверова, который основал группу АЗ.
- …таким образом, господа, мы приходим к двум выводам. Во первых, зомби мыслят, во вторых, мыслят революционными понятиями. И работа с наблюдаемым вами внизу экземпляром в очередной раз подтвердила это. Прошу вас, Александр Петрович, - с улыбкой пригласительно вытянул он руку в направлении одного из заседавших.
- Спасибо, Петр Александрович, - поспешно встал тот с такой же улыбкой, отчего она казалась неестественной и вынужденной. Он поднял со стола несколько сложенных вместе листков, поправил очки, прочистил горло и продолжил неуверенно, спотыкаясь, явно волнуясь:
- Это, господа, список слов.. мы расшифровали, - он пробежался глазами по строчкам, - расшифровали эти слова.. и вот что мы расшифровали. Такие простые слова, точнее квазислова, как «Илч», вы понимаете, не составляет труда понять даже не искушенным в криптологии, здесь понятно, что подразумевается «Ильич», так же как и «мр-тр-ма» - «мир, труд, май». Однако ж такое квазислово как, например, «прлтрт», хотя и было понято нами как «пролетариат», оставляет некоторые сомнения… впрочем это… - он спешно перебрал листки, - или вот, допустим, очень любопытно.. «пзд» - «поезд»..
- Может быть и не «поезд», - вредным голосом пропищала маленькая и сморщенная старушка, вся белая от халата до жиденьких своих волос.
Послышались смешки.
- Вы полагаете, Зинаида Григорьевна? – совершенно стушевался криптолог, - а как же еще можно это..? А.. ну да..
Он сильно покраснел
- Продолжайте, - махнула сухенькой ручкой старушка.
- Хорошо… но вообще-то у меня все.. - ответил смутившийся и сбитый с толку докладчик. Он бесцельно поднял руку, некулюже закинул ее за голову, глупо улыбнулся и в таком положении рухнул на стул.
- Что нового мы имеем по Фирсту? – задал вопрос профессор Оболдуев.
- Данные очень нехорошие, господин председатель, - поднялся со своего места руководитель разведывательного отдела ЛОЗО Салман Басаев, прямой потомок того самого Шамиля Басаева - самые страшные опасения похоже подтверждаются. Нашими сотрудниками были получены определенные разведданные… впрочем, взгляните сами, - с этими словами он кивнул оператору, следящему за мониторами.
Оператор быстро нажал на какие-то кнопки и с экрана исчезла картинка зомби, а вместо него стали появляться фотографии. Снимки были невысокого качества, однако кое-что можно было рассмотреть.
- Да это ж Мюнхен! – воскликнул один из присутствующих.
- Совершенно верно. На днях в развалинах бывшего Мюнхена было замечено большое скопление зомби. Этот вот наш красавец, - главный разведчик указал пальцем вниз, - как раз там был пойман. Так вот взгляните на этот силуэт в центре, на возвышенности, в окружении других монстров. Видите? Видите как организована эта толпа? Они все смотрят на него.. слушают его. Вот, пожалуйста, еще фото. И еще.
На экране появлялись однородные снимки, снятые через короткий интервал времени.
- Видите, - продолжал Басаев, - все зомби как вкопанные стоят, а этот наверху очень экспрессивно жестикулирует.
- По вашему, это Фирст? – не удержался Оболдуев.
- Не подлежит сомнению, что это именно он, - заключил Басаев, - но все гораздо ужасней. Вы не догадывайтесь кто такой этот Фирст?
- Первый.. – послышался чей-то неуверенный голос
- Ну первый это понятно, что первый, но кто он? - озадачивал всех Басаев и было видно, что получает от этого удовольствие
- Не тяните, полковник, - не терпелось кому-то.
- Да, давайте без излишнего сценизма.
- Я понял, - с ужасом прошептал все еще красный криптолог.
Басаев посмотрел в его сторону:
- Вы все правильно поняли. Следующий снимок. Внимание, господа!
На экране появилась следующая фотография. На ней загадочный Фирст был заснят в максимальном приближении. И не смотря на то, что изображение было также плохого качества, все сразу же узнали это лицо. Лысый, небольшого роста, с усами и бородкой, в костюме.
- Ленин Владимир Ильич, господа! - торжественно объявил Басаев.
Все начали охать и ахать и среди этого шума отчетливо было слышно три голоса:
- «И Ленин великий нам путь озарил», - пролепетала старушка.
- Илч, илч, илч, илч, - забеспокоился сидевший до этого неподвижно зомби.
- Ёкарный… да как же это так… - осел председатель.
Постепенно все стихли и председатель, почесав затылок взял голос:
- Но как все же такое возможно? Ведь он труп, вот уже больше ста лет как труп? Даже когда произошла Катастрофа он лежал в своем мавзолее. Как на него-то это могло подействовать?
- Эти вопросы уже не ко мне, - отмахнулся Басаев и сел.
Все головы недоуменно переглянулись.
- Теоретически возможно.
Головы как по команде повернулись к говорящему. Это был молодой человек с приятными чертами лица, как и все облаченный в белый халат. Он не встал, напротив – откинулся на спинку стула. Табличка, что стояла на краю стола перед ним гласила, что он «Бэтман Аркадий Валерьянович. Биолог»
- Теоретически это возможно, - повторил биолог Бэтман, - если на микроуровне геноклетки трасплантируются в плазмореактическом псевдовоспроизведении и адсорбируются на лентооскарбиновой платформе плацентарной белковой формации, то очень даже возможно. Единственное, что не совсем понятно каким образом будет восстанавливаться пемолюксиновая гидроспайка, но, может быть, ее могла бы заменить фторосодержащая пестикообразная сунарефа…
- Бред сивой кобылы! – стукнул по столу полковник Басаев.
- Это наука! - парировал биолог Бэтман
- Сынок, я по правде сказать, тоже мало что понял, - вмешался профессор Оболдуев, - ты уж попроще нам расскажи что и как.
- Да куда ж еще проще?! - одновременно удивился и обиделся Бэтман.
- Ну как-нибудь еще проще, Аркадий Валерьянович, - мурлыкнул Оболдуев.
- Ну если совсем просто, - буркнул Бэтман, – то Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить.
- Лж-лж-лбж, - согласно промычал зомби.
Воцарилось гнетущее молчание, которое слишком затягивалось. И тут белая старушка подскачила и раздраженно воскликнула:
- Господин, или если угодно, товарищ зомби, вы думаете вам это сойдет с рук?!
- Муууу – замычал зомби
- Что му, что му, осел ты!
Криптолог тихо поднял руку:
- Зинаида Григорьевна, «му» - это исковерканное..
- Сама знаю! – вспылила старушка, - и я этому му-да-ку при всей достопочтимой публики решительно заявляю, что ничего у вас не выйдет! Опять очереди за хлебом, опять 40 долларов на загранпоездку, опять парткомы?! Не бывать этому, зарубите себе на носу! И кроме того, я еще слишком молода, чтобы жить без секса!
- Да и шесть соток для дачи – это просто издевательство, - подхватил профессор Оболдуев.
- А одежда? Да вы сами посмотрите, товарищ зомби, в чем вы ходить изволите, обноски сплошные! Это и есть ваш коммунизм? – не вытерпела молчавшая до этого стенаграфистка Леночка. На Леночке было одето изящное платице.
В очередной раз поднялся гул. Все кричали на несчастного зомби, объясняли и доказывали ему что-то, приводили всевозможные аргументы. Он, лишь, бедненький, неподвижно стоял, смотрел вверх, переводя испуганный взгляд с одного орущего профессора на другого.
