Предновогоднее утро у Ниночки ужасно не задалось. Мало того, что ее слегка мутило после вчерашних посиделок с подругой, так еще она сильно опаздывала на детский новогодний спектакль (слава Богу, последний в этом сезоне) , где играла белку.
Ниночка работала в драматическом театре им. Павловского уже 8 лет, однако главных ролей у нее никогда не было. Несмотря на смазливое личико, ладную фигуру и ярко выраженное амплуа "инженю", она была словно невидимкой для худрука театра . Первое время Ниночка ужасно переживала свою не востребовательность. Плакала ночами в подушку, хотела уйти в другой театр, а потом как то обмякла и смирилась, списывая все свои неудачи на тот случай на банкете. Тогда, после премьеры одного спектакля, худрук- Аркадий Петрович, подпив, недвусмысленно положил Ниночке руку на плечо. От худрука пахло смесью тлена и земляничного мыла, а выпученные красные глаза, с массивными надбровными дугами, напомнили Ниночке Толика-рыбку телескопа, которая жила у нее в круглом аквариуме. Ниночка сложилась пополам в приступе истерического смеха и убежала в гримерку. Когда она, успокоившись, вернулась в зал, худрук сидел возле другой молоденькой актрисы и инцидент был исчерпан навсегда. Иногда, бессонными ночами, она снова и снова прокручивала в голове другой вариант развития той истории. Вот худрук кладет ей руку на плечо, она поощряюще улыбается и кокетливо смотрит на него сквозь ресницы. Затем, они поднимаются рука об руку к нему в кабинет и .... (этого Ниночка предпочитала в подробностях не представлять, а сразу переходила к самой любимой части фантазии). Она летит по коридору театра, громко стуча каблуками, на ней шикарное норковое манто, а под ним не менее шикарное платье. В фойе, на самом видном месте, висит ее фотография с надписью "ведущая актриса театра Гуськова Нина Анатольевна". Поклонники, цветы, овации, слезы радости, а главное РОЛИ. Сколько главный ролей переиграла Ниночка лежа ночью без сна в своей кровати, кем только не была: Ниной Заречной, Катериной, Эсмеральдой, Ульяной Громовой, Клеопатрой..."Отыграв" спектакль в своей голове, она горько вздыхала и утешала себя мыслями о том, что на самом деле очень талантлива, но в театре можно пробиться, только через ширинку художественного руководителя, увы. Эта версия приносила ей успокоение и сладкий утренний сон.
Но это утро было отвратительным. Кое-как Ниночка нашарила лицо, и отодрала его от подушки. Скосив глаза на часы подскочила, и больно ударившись лодыжкой о спинку кровати, матерясь, поскакала в ванную.
Спустя 15 минут Ниночка уже бежала через парк, примыкающий к театру. "Твою мать, твою мать, твою мать!" Каблуки втыкались в лед на дорожке. На левую ногу "твою" на правую "мать!" снова "твою" снова "мать".
Мысль о жарком и тяжелом костюме белки приводила ее в еще большее отчаяние.
-Ненавижу белок!- процедила сквозь зубы Ниночка и зачем-то плюнула в близстоящую сосну. В тот же миг, снег на ветках дерева стал осыпаться и на голову Ниночки, свистя, как вражеский снаряд, упала огромная обледенелая шишка.
Ниночка охнула и схватилась за лоб, на котором начала расти шишкина ксерокопия .
-Вот ведь, ....ть! -Ниночка приложила снег ко лбу и посмотрела туда, откуда прилетело. Какого было ее удивление, когда на голых ветвях, она увидела жирную пушистую белку. Белка нагло смотрела на Ниночку, и та готова была поклясться, что белка злорадно ухмыльнулась. Мотнув головой, чтобы прогнать наваждение, Ниночка сделала над собой усилие и преодолела последнюю сотню метров, которая отделяла ее от театра.
Труппа, задействованная в спектакле, уже собралась около кулис. Толпа ежиков, зайчиков, грибочков, и прочих лесных персонажей, взволновано заверещали, увидев Ниночку. "Я успеваю!" -прошипела она, и пулей переодевшись в меховушку, влилась в зверушечьий коллектив.
Ожидая свой выход, Ниночка чувствовала, как в ней растет протестующая ярость. Через два месяца ей исполнится 36 лет, а она стоит в нелепом костюме, с беличьим хвостом в руках, и судя по всему, это ее предел в выбранной профессии. Лоб саднил, лодыжка болела, она чувствовала себя старой, разбитой и глубоко несчастной.
-Гуськова, твой выход! -прошептала ассистентка. Ниночка, сделав над собой усилие и подавив навернувшиеся на глаза слезы, шагнула на сцену.
По сюжету белочка потерялась в рождественскую ночь в дремучем лесу и искала своих друзей. Ниночка должна была метаться по сцене, и писклявым голоском жаловаться на то, как ей страшно и холодно одной, вокруг столько врагов и опасности, и агитировать детей помочь найти ее приятелей. Вместо того, чтобы скакать и кривляться, Ниночка медленно вышла на сцену и с отчаянием, в которое ее привели собственные мысли за кулисами, посмотрела в темноту. В зале привычно стоял легкий гул, как на любом детском спектакле, но в этот раз, молчаливая белка мгновенно приковала к себе всеобщее внимание. Зал затих. Ниночка начала проговаривать положенный текст, но делала она это не тоненьким голоском, имитирующим глупого зверька, а тихим голосом, полным боли и неподдельного страха, словно она и есть, та самая белка, которая заблудилась по жизни и никак не может найти в ней гармонию и счастье. Ее голос то взвивался ввысь, то стремительно падал и переходил на шепот. Жесты, интонация были четко выверены, а акценты были расставлены настолько грамотно и к месту, что зрители, слегка шокированные непривычной драматургией на детском спектакле, подались вперед и ловили каждое действие. В зале послышались всхлипы, детский голосок громко прошептал:
-Мама, давай возьмем белочку к нам!
Расчувствовались не только дети, но и взрослые. Белкин монолог сорвал громкие овации и ее еще какое-то время не отпускали со сцены. Наконец все подошло к концу. Друзья нашлись, злодеи были наказаны, как обычно, хеппи-энд. Звери вышли на финальный поклон, взявшись за руки. На сцену выбежали дети с цветами и все как один ринулись к белочке, которая слегка прибалдела от такого внимания.
В гримерке , даже не сняв толком костюм, Ниночка в ступоре застыла у зеркала.
"Тук, тук"-Ниновчка вздрогнула. Дверь приоткрылась и показались надбровные дуги Аркадия Петровича.
-Нина Анатольевна, разрешите?
Худрук вошел в гримерку и прикрыл за собой дверь. Ниночка настолько удивилась, что даже ничего не ответила.
Аркадий Петрович, сложив руки за спиной, несколько секунд молча смотрел на нее, а потом неожиданно заорал:
-Гуськова, вот скажи, какого ляда, ты столько лет, строила из себя Настеньку из "Морозко"? Ведь можешь же нормально играть, глубоко, с чувством, а не только глаза таращить и манерничать! Таких "инженю" у меня пол театра! Мне их что, солить?
-Ааркадий Петровиич, нуу...я...выы же мне ничего нормального не давали играть...
-Даа? А тебя сразу нужно было примой сделать? Ты же блеяла, а не играла, мя-мя, ми-ми...я на тебя уже давно рукой махнул. Нет незначительных ролей, есть блеклые актеры. Даже самый маленький эпизод, можно сделать так, что ему будут стоя аплодировать. Вот как сегодня. Поняла?
-Поняла...
Аркадий Петрович ушел, а Ниночка еще долго сидела в смятении, перебирая в памяти свои работы и все больше убеждаясь, что Аркадий Петрович был прав. Боже, я бы тут сделала вот так, а тут нужно было так сказать, и поднять бровь..было бы смешно! эх...
Обратно Ниночка шла через тот же парк, но уже никуда не торопилась. Воздух был морозный, чистый и свежий. Снег мягко кружась, ложился на Ниночкины ресницы и она ощущала, себя ребенком, который получил желанный новогодний подарок. Мимо нее, слегка пьяненькие и веселые, пробежали Дед Мороз и Снегурочка, а точнее Светка и Юрик, актеры театра.
-С наступающим вас, Нина Анатольевна!
Ниночка помахала им варежкой и с улыбкой направилась к дому. Проходя мимо той злополучной сосны, Ниночка невольно замедлила шаг и остановилась. Сквозь густые ветки мелькнул рыже-серый пушистый хвост. Ниночка подошла поближе. Белка, уютно устроившись, грызла кусок булки и смотрела на нее черными бусинками и..Ниночка снова была готова поклясться, хитро подмигнула.
( и "нашарить лицо и отодрать от подушки" это как это?
