Когда Максон был жив, все приходили, нянчились, кормили, сказки рассказывали. Он же был? Кому мы кормилицу искали? Для кого колясочку притащили? Лена ты видела как я детское стирал. Много людей видели Макса. Он же был?
А почему когда его убили, случилась такая зона молчания, что не пробиться? А мне то как быть? Для меня он живой был. Кушал, какал, улыбался. Для кого приглашали няню почитать сказку?
Не надо говорить что его не было.
Если Макса не было то и всех нас тоже нет!
Молчание про Макса это единственное что я заслужил? Поговорить нет? Не получиться?