...осенью 2008 года я услышал о значительном несоответствии сроков медицинской эвакуации с поля боя в Ираке и в Афганистане – норматив для Ирака составлял один час, а для Афганистана – почему-то два. Изучив историю вопроса, я выяснил, что санитарные вертолеты НАТО не летают (наши, американские, летали) при «недостаточной видимости», то есть в сумерках, в темное время суток или в плохую погоду, равно как и не садятся в «небезопасных» посадочных зонах. Разумеется, именно в таких условиях и в таких местах чаще всего и требовались санитарные вертолеты. Следом на меня свалилось и другое малоприятное открытие: оказывается, когда в Афганистане поступал запрос на использование вертолета американских ВВС для эвакуации раненых, его должен был одобрить старший командир. Короче говоря, сплошные задержки, при том что каждая минута на счету.
Двенадцатого ноября я направил председателю Объединенного комитета начальников штабов служебную записку о необходимости «энергичных усилий» по приведению норматива медицинской эвакуации в Афганистане к одному часу и сопроводил текст пометкой «срочно и приоритетно». К моему изумлению, Майк Маллен, Объединенный комитет и гражданские и военные медицинские чиновники принялись возражать – дескать, в указанной мере нет ни малейшей необходимости. Учитывая, что выживаемость раненых превышала 95 процентов, а уровень их смертности при эвакуации, равно в Ираке и Афганистане, стабильно держался на 4–5 процентах, чиновники от военной медицины не видели повода добиваться уменьшения нормативного времени эвакуации раненых с поля боя в Афганистане. Хирург Объединенного комитета, однозвездный адмирал, заявил, что при достижениях современной военной медицины двухчасового норматива вполне достаточно, и председатель ОКНШ его поддержал. ВВС тоже выступили против шестидесятиминутного стандарта; ВМС, как говорится, тянули паузу, только сухопутные войска и моя канцелярия ратовали за изменения норматива. Бюрократы видели только цифры, и ничего более.
Не стану скрывать, я разозлился не на шутку. На общем совещании старших офицеров и гражданских руководителей я сказал, что мне наплевать на статистические выкладки, что, будь я солдатом, которого только что подстрелили или который подорвался на мине, моим единственным желанием было бы увидеть как можно скорее санитарный вертолет. Я прибавил, что солдат, отправляясь в Ирак, уверен – за ним, если его ранят, прилетят в течение часа. Почему для военнослужащих в Афганистане приняты другие стандарты? Я подчеркнул, что это не сугубо санитарная проблема, эти нормативы оказывают влияние на моральное состояние и боевой дух, и в наших силах, слава богу, все исправить.
Промежуточное решение заключалось в немедленном выделении дополнительно десяти вертолетов и трех мобильных хирургических комплексов для южных и восточных районов Афганистана, где наши войска наиболее активно участвовали в боевых действиях. К концу весны туда должны были перебросить еще пятнадцать вертолетов и три мобильных госпиталя. В январе 2009 года эвакуация раненых в Афганистане в 76 процентах случаев занимала больше часа; к июлю число «затяжных» эвакуаций снизилось до 18 процентов.
В мае 2009 года я побывал на юге Афганистана, на передовой оперативной базе «Бастион» в провинции Гильменд, где посетил хирургический стационар и вертолетную часть, отвечавшую за эвакуацию раненых. Один из тамошних хирургов сказал мне, что до появления дополнительных вертолетов они часто не могли спасти жизнь солдату, потерявшему в бою или при взрыве обе ноги, но теперь спасают регулярно. Эти врачи – особая категория людей, а эвакуационные экипажи просто незаметные герои, которые ради спасения товарищей по оружию совершают вылеты в такие места и в таких условиях, какие и не снились гражданским. Всего-то и понадобилась очередная маленькая война внутри Пентагона, чтобы обеспечить их инструментарием, с помощью которого они могут наиболее эффективно выполнять свою работу...
Визуалы
