Хроники ехидного Дракона-)
Это был самый обыкновенный рыцарь; он хотел убить дракона. А дракон убиваться не желал. Правильно, зачем мне этого желать, когда жизнь хороша, даже если каждое утро начинается с такого вопля:
– Выходи на битву, подлый змей!
Ну, я вышел. Медленно, чтобы он успел оценить размеры – мои и своей глупости. Минут пять выходил, постепенно появляясь весь, от кончика носа до кончика хвоста.
– Привет и тебе, – я оглядел его сверху донизу, от подошв до плюмажа на шлеме. – А тебя здороваться не учили, да?
– Еще я со змеями не здоровался, – проворчал он и поднял упертое в землю острием копье. На острие повис наколотый дубовый лист. Рыцарь попытался стряхнуть… Ага, сейчас. Я тихонько колданул, и лист намертво прирос к копью.
– Сколько раз говорить, что драконы и змеи – это разные виды? – с ярко-выраженным упреком спросил я.
Ему, наконец, надоело сражаться с листиком, а может рыцарь вспомнил, что приехал сражаться со мной.
– Ты не юли, – сказал он, опять поднимая копье. – Ты нападай!
– Не, не интересно, – я начал разворачиваться, демонстрируя желание уйти и не вернуться. – Да и дел много.
– Как это не интересно? – вслед мне возмутился рыцарь. – И какие у тебя могут быть дела, кроме агрессии?
Я повернул к нему голову.
– Агрессия – не дело, а неоправданно-хамское поведение по отношению к тому, кто тебе ничего плохого не сделал. И сейчас его демонстрируешь именно ты.
Герой молчал долго… так долго, что я уже решил, что мне ничего сегодня не светит и правда придется заниматься делами. Наконец он воткнул копье в землю и поднял забрало.
– Ты говоришь прямо как наш профессор с Кафедры Противоречий. Случайно не учился в Университете Всех Наук?
Я фыркнул. Два раза. Первый раз из-за того, что рыцарь оказался всего лишь студентом. Мельчают герои. Второй раз от его вопроса.
– Где ты видел дракона, который учится? Мы учим.
– Оно и видно. Драться ты явно не намерен.
– Не намерен, – признался я. – А что это ты делаешь?
Рыцарь одну за другой расстегивал пряжки, застежки и прочее, что позволяло доспеху держаться на нем. Все эти наколенники, налокотники и прочие на-… осыпались с него, как чешуя с дракона во время линьки.
– Если ты не собираешься сражаться, то нет смысла потеть в железе.
Я подождал, пока он освободится от последней рыцарской фиговины:
– Знаешь, я передумал. Давай сразимся!
Рыцарь-студент посмотрел на меня с обидой и укоризной – это получилось у него гораздо лучше, чем у меня. Наверное, долго тренировался смягчать черствые сердца суровых профессоров. И начал заново облачаться в свою смешную чешую. Мне даже почти стало стыдно.
– Я пошутил. Звать-то тебя как?
– Еще я змеям имени своего не называл, – раздраженно проворчал надувшийся от обиды герой, мелко мстя мне непризнанием, что дракон – это не змей. Посмотрел на копье, на детали своей металлической шкурки и устало сел на землю.
– Ну ладно, сам угадаю. Кент? Нет? Курт? Крут? Карт? Крит? Кург?
Рыцарь сначала отрицательно мотавший головой и даже ухмылявшийся, на последних именах нахмурился, подождал пока я закончу перечисление, назвав еще с десяток, и спросил:
– А почему ты называешь имена только на «к» и только из четырех букв?
– Потому что твое имя должно быть именно на эту букву, и кроме нее в нем не более трех. А, понял. Ты Круш.
– Краш, – поправил он еще более хмуро. – Почти угадал. Мне бы твою проницательность.
– Тренируйся и будешь герой, – процитировал я куплет знаменитой песенки.
– Ага, конечно. Знать бы еще, как это тренируется.
– Запросто, – я принял удобное положение, обвив себя хвостом. – Загадки.
– Например? – с легкой заинтересованностью спросил он. – Что там скачет по кустам, что мелькает тут и там, кто в лесу всего боится – зверь какой, какая птица?
Я одобрительно кивнул:
– Хорошая загадка. Ответ – алхимик.
– Вообще-то заяц… А почему алхимик?
– Да так… Явился тут один с какой-то гадостью, думал меня отравить, да споткнулся и разлил. Прямо на муравейник. Муравьям так понравилось, что они за алхимиком через весь лес бежали, добавки требуя и нежно покусывая благодетеля за все места. Скакал он знатно, я тебе скажу. Но вообще-то да, заяц. А еще мышь, и потерявшийся ребенок, и студент, не сдавший экзамен и скрывающийся от препода.
– Не уверен, что они стали бы скакать, – Краш подумал, почесал в затылке и признал, – но ты прав. Ответ не один.
– И это еще простая загадка, а есть трина, загадка без точного ответа. Например: Что сильнее всего? Чья слабость больше этой силы? В чем они равны?
– И ответ?.. – уже с настоящим, большим интересом, спросил герой.
– Например – время, память и в том, что заканчиваются.
– Ничего себе, – он поднял на меня совершенно ошалелые глаза. – И много ты таких знаешь?
Вот так и попадаются в ловушку дракона.
– Много, – усмехнулся я, – но если убьешь меня, то не узнаешь ни одной.
– Расскажи, – попросил он, словно не слышал моих последних слов.
– Расскажу, – согласился я, – но это будет сказка-загадка. Слушай.
Дал ему подготовиться и заговорил.
II
– На высокой скале стоит прекрасный замок. Впрочем, не всегда это замок и скала. Иногда – маленькая хижина на берегу оврага или земляная пещера в холме... Но обиталище это, каким бы оно ни было, всегда занято. Живут там два брата и сестра. Братья не похожи друг на друга и на свою сестру – она смугла, а их лица светлы. Братья одеваются в шитые золотом и серебром одежды, а сестра их носит старое залатанное платье. Братья веселы, а сестра их почти всегда печальна; и, наконец, она не очень красива, а братьев никто не назвал бы некрасивыми. Они любят свою сестру; много раз они предлагали ей сменить старое платье на новый наряд, но она никогда не соглашалась на это.
Они живут уединенно, и все-таки все знают про них, и время от времени у них бывают гости. Иногда это карлик, что совершил в своей жизни столько зла, что уже не может ничего другого. Он считает себя не таким как все; голос его тонок и звонок и слышен каждому, к счастью, не каждый прислушивается к нему. «Я! – кричит он, завидев любого, – я!» – и скребущее чувство рождается во всяком, кто услышит это, и услышавший начинает со спесью и гордостью думать «Я!» и становится глух к другим словам. Цель карлика – убить одного из братьев или сестру. Но братья дружно встают у него на пути, и он ничего не может поделать, ведь их двое, а он один.
Иногда к ним приходит маленькая капризная девочка, которая просится жить с ними, но они отказывают ей в этом, несмотря на все просьбы. Она может снова и снова топать маленькой ножкой – и при этом содрогается земля! – и кричать: «Хочу!» Сестра смотрит на девочку и качает головой, и это заставляет капризницу утихомириться. Иногда появляется торговец с чемоданчиком, полным разнообразных товаров. Братья ничего не покупают у него, хоть каждый мог бы это сделать, ведь они богаты. Один из них во всем соглашается с торговцем, другой вечно спорит с ним, а сестру человек с чемоданчиком никогда не видел и не знает о ее существовании. Но ни согласие, ни отказ не приносят торговцу выгоды. Только иногда один из братьев тайком отдает ему монетку, но ничего не берет взамен. Часто приходят и другие, и всех принимают в этом замке, доме или хижине. Часто один из братьев надолго уходит, но потом он всегда возвращается. И, как бы то ни было, сестра всегда остается при хозяйстве. Ведь по-настоящему только она может поддерживать порядок в доме.
У них много знакомых. Некоторые из них живут рядом, а некоторые так далеко, что не могут прийти в гости. Тогда они присылают сестре и братьям весточку, а те отвечают своей. Есть среди них один беспокойный, чье беспокойство рождает мысли. Есть другая, что всегда смотрит на небо и глаза ее полны надежды и веры. Есть еще сестры, которых очень трудно отличить друг от друга, хотя они совсем не похожи. Одна никогда не обманет, а другая – никогда не солжет. И все они, знакомые и не знакомые, зависят друг от друга. И только сестра не зависит ни от кого, скромная сестра в своем простом платье – даже от прекрасных своих братьев.
III
Герой снова долго молчал. Потом тяжко вздохнул и поднялся.
– Ну ты и змей! – сказал он, сгребая в кучку и как-то увязывая свои доспехи. – Я теперь все время буду думать, кто они, эти трое, да и все остальные. Ну, карлик – это эгоизм… Торговец… алчность? Беспокойный с мыслями – это прямо как я. Ум, что ли?
– Тебя вроде бы зовут иначе, – усмехнулся я.
Краш возмутился:
– Он еще и издевается! Сестры, одна не солжет, другая не обманет. Правда и… истина! А та, что смотрит в небо – мечта! Я почти разгадал твою загадку, змей!
– А для меня загадка, почему ты все еще зовешь меня змеем, – вздохнул я. Но он не слышал.
– Но кто же, кто эти братья и их сестра?
– Подсказать?
– Еще чего! Я сам! – он, наконец, справился с увязыванием доспехов. – Пока. Еще увидимся.
– Постой! – попросил я. – Объясни, с чего в герои подался?
Студент неожиданно покраснел.
– Подрабатываю я. А за отгадкой потом приду.
Я переваривал этот ответ еще полдня после его ухода. Студенты нынче подрабатывают героями. Нашли, кем. Лучше б учились, как следует. А то как экзамены сдавать, так их нет. И сестра-совесть их не мучает.
Но в одном студент Краш все же был прав. Еще увидимся.
На моих уроках.
©Ирина В. Зауэр
Это был самый обыкновенный рыцарь; он хотел убить дракона. А дракон убиваться не желал. Правильно, зачем мне этого желать, когда жизнь хороша, даже если каждое утро начинается с такого вопля:
– Выходи на битву, подлый змей!
Ну, я вышел. Медленно, чтобы он успел оценить размеры – мои и своей глупости. Минут пять выходил, постепенно появляясь весь, от кончика носа до кончика хвоста.
– Привет и тебе, – я оглядел его сверху донизу, от подошв до плюмажа на шлеме. – А тебя здороваться не учили, да?
– Еще я со змеями не здоровался, – проворчал он и поднял упертое в землю острием копье. На острие повис наколотый дубовый лист. Рыцарь попытался стряхнуть… Ага, сейчас. Я тихонько колданул, и лист намертво прирос к копью.
– Сколько раз говорить, что драконы и змеи – это разные виды? – с ярко-выраженным упреком спросил я.
Ему, наконец, надоело сражаться с листиком, а может рыцарь вспомнил, что приехал сражаться со мной.
– Ты не юли, – сказал он, опять поднимая копье. – Ты нападай!
– Не, не интересно, – я начал разворачиваться, демонстрируя желание уйти и не вернуться. – Да и дел много.
– Как это не интересно? – вслед мне возмутился рыцарь. – И какие у тебя могут быть дела, кроме агрессии?
Я повернул к нему голову.
– Агрессия – не дело, а неоправданно-хамское поведение по отношению к тому, кто тебе ничего плохого не сделал. И сейчас его демонстрируешь именно ты.
Герой молчал долго… так долго, что я уже решил, что мне ничего сегодня не светит и правда придется заниматься делами. Наконец он воткнул копье в землю и поднял забрало.
– Ты говоришь прямо как наш профессор с Кафедры Противоречий. Случайно не учился в Университете Всех Наук?
Я фыркнул. Два раза. Первый раз из-за того, что рыцарь оказался всего лишь студентом. Мельчают герои. Второй раз от его вопроса.
– Где ты видел дракона, который учится? Мы учим.
– Оно и видно. Драться ты явно не намерен.
– Не намерен, – признался я. – А что это ты делаешь?
Рыцарь одну за другой расстегивал пряжки, застежки и прочее, что позволяло доспеху держаться на нем. Все эти наколенники, налокотники и прочие на-… осыпались с него, как чешуя с дракона во время линьки.
– Если ты не собираешься сражаться, то нет смысла потеть в железе.
Я подождал, пока он освободится от последней рыцарской фиговины:
– Знаешь, я передумал. Давай сразимся!
Рыцарь-студент посмотрел на меня с обидой и укоризной – это получилось у него гораздо лучше, чем у меня. Наверное, долго тренировался смягчать черствые сердца суровых профессоров. И начал заново облачаться в свою смешную чешую. Мне даже почти стало стыдно.
– Я пошутил. Звать-то тебя как?
– Еще я змеям имени своего не называл, – раздраженно проворчал надувшийся от обиды герой, мелко мстя мне непризнанием, что дракон – это не змей. Посмотрел на копье, на детали своей металлической шкурки и устало сел на землю.
– Ну ладно, сам угадаю. Кент? Нет? Курт? Крут? Карт? Крит? Кург?
Рыцарь сначала отрицательно мотавший головой и даже ухмылявшийся, на последних именах нахмурился, подождал пока я закончу перечисление, назвав еще с десяток, и спросил:
– А почему ты называешь имена только на «к» и только из четырех букв?
– Потому что твое имя должно быть именно на эту букву, и кроме нее в нем не более трех. А, понял. Ты Круш.
– Краш, – поправил он еще более хмуро. – Почти угадал. Мне бы твою проницательность.
– Тренируйся и будешь герой, – процитировал я куплет знаменитой песенки.
– Ага, конечно. Знать бы еще, как это тренируется.
– Запросто, – я принял удобное положение, обвив себя хвостом. – Загадки.
– Например? – с легкой заинтересованностью спросил он. – Что там скачет по кустам, что мелькает тут и там, кто в лесу всего боится – зверь какой, какая птица?
Я одобрительно кивнул:
– Хорошая загадка. Ответ – алхимик.
– Вообще-то заяц… А почему алхимик?
– Да так… Явился тут один с какой-то гадостью, думал меня отравить, да споткнулся и разлил. Прямо на муравейник. Муравьям так понравилось, что они за алхимиком через весь лес бежали, добавки требуя и нежно покусывая благодетеля за все места. Скакал он знатно, я тебе скажу. Но вообще-то да, заяц. А еще мышь, и потерявшийся ребенок, и студент, не сдавший экзамен и скрывающийся от препода.
– Не уверен, что они стали бы скакать, – Краш подумал, почесал в затылке и признал, – но ты прав. Ответ не один.
– И это еще простая загадка, а есть трина, загадка без точного ответа. Например: Что сильнее всего? Чья слабость больше этой силы? В чем они равны?
– И ответ?.. – уже с настоящим, большим интересом, спросил герой.
– Например – время, память и в том, что заканчиваются.
– Ничего себе, – он поднял на меня совершенно ошалелые глаза. – И много ты таких знаешь?
Вот так и попадаются в ловушку дракона.
– Много, – усмехнулся я, – но если убьешь меня, то не узнаешь ни одной.
– Расскажи, – попросил он, словно не слышал моих последних слов.
– Расскажу, – согласился я, – но это будет сказка-загадка. Слушай.
Дал ему подготовиться и заговорил.
II
– На высокой скале стоит прекрасный замок. Впрочем, не всегда это замок и скала. Иногда – маленькая хижина на берегу оврага или земляная пещера в холме... Но обиталище это, каким бы оно ни было, всегда занято. Живут там два брата и сестра. Братья не похожи друг на друга и на свою сестру – она смугла, а их лица светлы. Братья одеваются в шитые золотом и серебром одежды, а сестра их носит старое залатанное платье. Братья веселы, а сестра их почти всегда печальна; и, наконец, она не очень красива, а братьев никто не назвал бы некрасивыми. Они любят свою сестру; много раз они предлагали ей сменить старое платье на новый наряд, но она никогда не соглашалась на это.
Они живут уединенно, и все-таки все знают про них, и время от времени у них бывают гости. Иногда это карлик, что совершил в своей жизни столько зла, что уже не может ничего другого. Он считает себя не таким как все; голос его тонок и звонок и слышен каждому, к счастью, не каждый прислушивается к нему. «Я! – кричит он, завидев любого, – я!» – и скребущее чувство рождается во всяком, кто услышит это, и услышавший начинает со спесью и гордостью думать «Я!» и становится глух к другим словам. Цель карлика – убить одного из братьев или сестру. Но братья дружно встают у него на пути, и он ничего не может поделать, ведь их двое, а он один.
Иногда к ним приходит маленькая капризная девочка, которая просится жить с ними, но они отказывают ей в этом, несмотря на все просьбы. Она может снова и снова топать маленькой ножкой – и при этом содрогается земля! – и кричать: «Хочу!» Сестра смотрит на девочку и качает головой, и это заставляет капризницу утихомириться. Иногда появляется торговец с чемоданчиком, полным разнообразных товаров. Братья ничего не покупают у него, хоть каждый мог бы это сделать, ведь они богаты. Один из них во всем соглашается с торговцем, другой вечно спорит с ним, а сестру человек с чемоданчиком никогда не видел и не знает о ее существовании. Но ни согласие, ни отказ не приносят торговцу выгоды. Только иногда один из братьев тайком отдает ему монетку, но ничего не берет взамен. Часто приходят и другие, и всех принимают в этом замке, доме или хижине. Часто один из братьев надолго уходит, но потом он всегда возвращается. И, как бы то ни было, сестра всегда остается при хозяйстве. Ведь по-настоящему только она может поддерживать порядок в доме.
У них много знакомых. Некоторые из них живут рядом, а некоторые так далеко, что не могут прийти в гости. Тогда они присылают сестре и братьям весточку, а те отвечают своей. Есть среди них один беспокойный, чье беспокойство рождает мысли. Есть другая, что всегда смотрит на небо и глаза ее полны надежды и веры. Есть еще сестры, которых очень трудно отличить друг от друга, хотя они совсем не похожи. Одна никогда не обманет, а другая – никогда не солжет. И все они, знакомые и не знакомые, зависят друг от друга. И только сестра не зависит ни от кого, скромная сестра в своем простом платье – даже от прекрасных своих братьев.
III
Герой снова долго молчал. Потом тяжко вздохнул и поднялся.
– Ну ты и змей! – сказал он, сгребая в кучку и как-то увязывая свои доспехи. – Я теперь все время буду думать, кто они, эти трое, да и все остальные. Ну, карлик – это эгоизм… Торговец… алчность? Беспокойный с мыслями – это прямо как я. Ум, что ли?
– Тебя вроде бы зовут иначе, – усмехнулся я.
Краш возмутился:
– Он еще и издевается! Сестры, одна не солжет, другая не обманет. Правда и… истина! А та, что смотрит в небо – мечта! Я почти разгадал твою загадку, змей!
– А для меня загадка, почему ты все еще зовешь меня змеем, – вздохнул я. Но он не слышал.
– Но кто же, кто эти братья и их сестра?
– Подсказать?
– Еще чего! Я сам! – он, наконец, справился с увязыванием доспехов. – Пока. Еще увидимся.
– Постой! – попросил я. – Объясни, с чего в герои подался?
Студент неожиданно покраснел.
– Подрабатываю я. А за отгадкой потом приду.
Я переваривал этот ответ еще полдня после его ухода. Студенты нынче подрабатывают героями. Нашли, кем. Лучше б учились, как следует. А то как экзамены сдавать, так их нет. И сестра-совесть их не мучает.
Но в одном студент Краш все же был прав. Еще увидимся.
На моих уроках.
©Ирина В. Зауэр
