Для @Future
(от ПСИХА. Предлагаю, в конце Игры за литературные произведения наградить этого Маньяка-)
ГОРОЖАНКА
Дежурства… Зачем я их сам себе назначаю? Ведь на весь наш поселок (и еще на десяток таких-же замшелых таёжных селений в радиусе 50 километров) я единственный врач. И фельдшер, и акушер, и судмедэксперт, а если понадобится – то и патологоанатом. Получается, что я всегда на «дежурстве». Круглые сутки. К тому же за мои дежурства мне никто ничего не доплачивает. Но я продолжаю приходить в медицинский пункт. Ночь через ночь, как и раньше. Мне так спокойнее.
Единственная достопримечательность нашего поселка – это дорога, проходящая по его окраине, выходящая через пару сотен километров к побережью холодного моря и упирающаяся в Город. Как правило по ней ходят фуры и лесовозы, иногда джипы богатеньких охотников, и изредка – военные грузовики. Обычные городские легковушки тут редкость.
Я узнал тебя сразу, а ты меня – нет. Еще бы – ведь мое лицо, как и этот поселок просто промелькнули мимо тебя весной этого года, после того случая, когда здесь, в операционной умер неизвестный татуированный бродяга, не имевший при себе медицинской страховки и оказавшийся в итоге разыскиваемым серийным маньяком-убийцей. Тогда еще сначала хотели наградить нас с медсестрой за то, что избавили мир от злодея, а потом возбудили уголовное дело по факту неоказания положенной медицинской помощи. В итоге дело закрыли, все списали на несовершенство медицинской техники и системы выдачи разрешения на проведение бесплатных операций, награду решили не вручать, а должность медсестры сократили. Вместо нее теперь установлена сверкающая эмалью и хромом чудовищная машина, умеющая, если верить рекламному проспекту, практически все: от наложения повязок на царапины, до лечения геморроя и вправления вывихов. Вместе с бригадой наладчиков приезжала ты, как представитель фирмы-изготовителя, и в присутствии главы поселковой администрации торжественно запускала машину тоже ты.
Твоя ярко-алая Тойота пожелала сломаться через полтора километра после поворота, ведущего к нашему поселку. Хорошо что так, случись это в другом месте – и тебе пришлось бы провести ночь в компании местных медведей. А они у нас эээ… не очень дружелюбны.
Увидев меня, выходящего из здания медицинского пункта ты отчаянно машешь руками.
- «Здравствуйте. Что случилось, чем могу вам помочь? Что ж, понятно!»
Через несколько домов живет Витёк – хамоватый мужик среднего возраста, но механик от Бога. Ему ты отдаешь ключи от своего автомобиля. Приглашаю тебя в медпункт отдохнуть и дождаться, пока Витька доставит его к себе в мастерскую. Заметив свою медицинскую машину ты с интересом расспрашиваешь о результатах ее работы, а чайник на плитке уже начал петь свою уютную песню.
Через час слышим сигнал с улицы. Кривая сальная улыбка: «Ну чо, красотка, завтра к обеду сделаю! Стоить будет недешево, как рассчитываться будем?» Ты с облегчением вздыхаешь, видно, что озвученная сумма тебя не пугает.
Гостиницы в поселке нет, и я, немного смущаясь, предлагаю тебе переночевать у себя в доме. Сам же могу остаться на ночь здесь. Ты, подняв бровь, уже с интересом, и немного насмешливо, смотришь на меня: «Отчего же? А кто защитит меня в вашем доме от диких таежных хищников?»
С этими словами ты решительно достаешь из дорожной сумки туфли на шпильке, а свои кроссовки отправляешь на их место.
* * *
Смолистые дрова в камине с треском разбрасывают искры. Здесь у нас нет интернета, и у меня нет телевизора – есть только раритетный ламповый радиоприемник, настроенный на «Ретро-FM» и «Дорожное радио». И книги. Много. Ты, забравшись с ногами в кресло, лениво листаешь «451 градус по Фаренгейту» Р. Бредбери и смотришь в огонь, я в это время заканчиваю накрывать на стол. Готовлю я неплохо, но обычно – простую пищу, без особых изысков, поэтому сегодня пришлось одним глазом подглядывать в кулинарную книгу, ведь котлеты ты не любишь – об этом сразу было заявлено с порога кухни, когда я начал размораживать фарш в микроволновке. Говядина в листьях дикого винограда пахнет просто сногсшибательно и у тебя внезапно громко урчит живот. Это немного разряжает обстановку и мы вместе весело смеемся.
Сочное запеченное мясо вызывает умиротворение, а тягучий сладкий белый портвейн в бокалах располагает к неспешному разговору. Ты о чем-то мне рассказываешь, а я вроде бы удачно поддакиваю. Из приемника звучит медленная музыка. Долгим взглядом ты смотришь мне в глаза, затем встаешь, и резким рывком за руку поднимаешь меня со стула. Мы танцуем. Вблизи я отмечаю твой минимальный, и в то же время безупречный макияж. Твои губы все ближе.
Потом нас захватывает яростный вихрь. Снова и снова! В перерывах мы пьем вино, или танцуем, или просто без сил лежим на залитой лунным светом кровати не произнося ни слова… В конце концов ты откидываешься на постель и практически сразу проваливаешься в сон, я обессилев ложусь рядом.
Серый осенний рассвет заставляет меня проснуться. Я чувствую запах твоих волос, рассыпанных по подушке, нежно целую чуть солоноватое плечо. Ты крепко спишь. Приходит понимание, что еще немного, и я навсегда перестану принадлежать себе. А ты укатишь в Город на своей красной машине, и вспомнишь о сегодняшнем дне как о приятном, но уже прошедшем приключении. Накатывает горечь, почему-то чувствую себя обманутым. Ты не имеешь права так поступать со мной!
Решение приходит само собой, и вместе с ним – облегчение и спокойствие. Тихо встаю и прохожу к книжному шкафу. Здесь, за фальшивой деревянной панелью у меня установлен сейф с охотничьим оружием. Н-да!... Любимый чешский карабин CZ придется оставить. Жаль конечно, но для путешествия по тайге лучше иметь дробовик.
Досылаю в патронник картечный патрон. Грохот выстрела в закрытом пространстве звучит оглушительно! Твое тело лишь слегка вздрогнуло – заряд картечи прошел сквозь одеяло и навсегда приковал тебя к моей кровати. Мгновенная смерть. Мой дом находится на отшибе и еще совсем рано, чтобы кто-то из соседей что-то услышал или заметил. Не торопясь одеваюсь и собираю походный баул, соль, спички, минимум продуктов, наличность, патроны. Документы, пластиковые карточки и медицинскую страховку брать бессмысленно.
Пламя жадно пожирает страницы бессмертного романа Бредбери. 451 градус по Фаренгейту – это температура, при которой воспламеняется бумага. Уже через четверть часа на месте дома будет пылать костер с температурой достаточной, чтобы все сделанные из железа вещи раскалилась до ярко-красного цвета. Для облегчения работы нашего пьяницы-участкового снимаю с пальца и кладу возле кровати кольцо из оружейной вороненой стали – память о службе в полевом госпитале. Дым постепенно заволакивает комнату, огонь лижет книжные стеллажи и обдает лицо жаром. Бросаю последний взгляд на твое по-прежнему безупречное тело.
Пора!
Спасибо тебе. И прощай!
Это шедевр
