так к маме она,как всегда
-
Книга от автора Некурим.рф — #Некурим. Быть счастливым некурящим. Бумажная версия • Электронная версия, Аудио-версия
- Статус
Metallic
Форумный Йети
Хто знает ,мож вообще не местная
пусть к маме лучше..для вокзала поздно уже
Metallic
Форумный Йети
Да я же не знаю куда она ,просто невольный очевидец я
всем споки 
а мы читашки пошли 
хочу поделиться маленьким отрывком из книжки
а ещё, вы тут все желания загадываете, я тоже пожалуй 
ай, и ладно что страница какая то непонятная 
всем чмоки 
а мы читашки пошли хочу поделиться маленьким отрывком из книжки
— Слушаю вас, — сказал подошедший официант.
— Маленький двойной кофе, три самых больших пирожных и что-нибудь попить даме…
— Пепси! — попросила Катя.
— Совершенно исключено! — отрезал дед. — Ты бы ещё попкорн попросила. Это же не «Макдональдс»! Это пушкинский ресторан. Ну сама подумай: шляпка, платье с бантом, я в галстуке, Пушкин Александр Сергеевич — и пепси! Совершенно исключено.
— Какао с молоком или чашку горячего шоколада и взбитые сливки? — предложил официант.
— Вот! Другое дело! — согласился дед. — А то пепси! Никакой гармонии.
— А когда твой друг придёт? Ну, у которого день рождения? — спросила Катя, когда официант принёс всё заказанное. — Ну, которому третье пирожное.
— Пирожное, — объяснил дед совершенно серьёзно, — Александру Сергеевичу Пушкину. У него сегодня день рождения, который мы с тобой и отмечаем… По этому поводу у нас с тобой традиционный праздник.
— Какой такой традиционный? Я тут вообще первый раз.
— Ну а я-то не первый, — сказал дед почему-то грустно. — Я сюда ещё с моей мамой ходил в день рождения Пушкина. Тут тогда литературного кафе не было. Мама брала свои костылики, и мы приходили к последней квартире Пушкина. На Мойку, двенадцать — тут поблизости. Мы вот подкрепимся и туда двинемся. Ходить-то маме было трудно, — она была ранена на фронте, но всё равно приходили обязательно. Каждый год.
Кате всегда становилось очень грустно, когда дед рассказывал про свою маму, и про войну, и про блокаду Ленинграда, и чтобы перевести разговор на что-нибудь другое, не грустное, она спросила:
— И с друзьями сюда приходил, и с красивыми девушками?
— Нет, — улыбнулся дед, — с друзьями не приходил, а с девушкой приходил. С одной. С твоей бабушкой. Нет! И ещё с одной — с твоей мамой, когда она маленькая была.
— А потом?
— Потом она выросла. Ей некогда — она работает.
— А что это мы сюда раньше не приходили?
— Так раньше ты маленькая была! — засмеялся дед. — Ты бы ещё не поняла, почему мы сюда именно в этот день приходим! И ещё есть один памятный для нашей семьи день — двадцать четвёртого января тысяча девятьсот сорок четвёртого года освободили город Пушкин от фашистов.
Моя мама рассказывала, как наши солдаты сражались в тех боях. Ни мины, ни пушки не могли их остановить. В этот день вечером в госпиталь принесли тяжело раненного артиллериста. И он в бреду кричал: «За Родину! За Пушкина! Огонь! Огонь!» — всё своей батареей командовал. Вот так моя мама познакомилась с моим папой — твоим прадедушкой. Он поправился, и они с мамой поженились. А после войны прожил недолго — старые раны открылись. Ты чего?
— Да-а! — сказала Катя, едва сдерживая слёзы. — И Пушкина убили, и прадедушка погиб, и бабушки уже тоже нет.
— Как это нет! — сказал дед. — Как это нет, если мы с тобой тут сидим и всех помним! Все, кого мы помним, — есть! Только теперь они в нас живут. Мы — это они, только попозже.
— Маленький двойной кофе, три самых больших пирожных и что-нибудь попить даме…
— Пепси! — попросила Катя.
— Совершенно исключено! — отрезал дед. — Ты бы ещё попкорн попросила. Это же не «Макдональдс»! Это пушкинский ресторан. Ну сама подумай: шляпка, платье с бантом, я в галстуке, Пушкин Александр Сергеевич — и пепси! Совершенно исключено.
— Какао с молоком или чашку горячего шоколада и взбитые сливки? — предложил официант.
— Вот! Другое дело! — согласился дед. — А то пепси! Никакой гармонии.
— А когда твой друг придёт? Ну, у которого день рождения? — спросила Катя, когда официант принёс всё заказанное. — Ну, которому третье пирожное.
— Пирожное, — объяснил дед совершенно серьёзно, — Александру Сергеевичу Пушкину. У него сегодня день рождения, который мы с тобой и отмечаем… По этому поводу у нас с тобой традиционный праздник.
— Какой такой традиционный? Я тут вообще первый раз.
— Ну а я-то не первый, — сказал дед почему-то грустно. — Я сюда ещё с моей мамой ходил в день рождения Пушкина. Тут тогда литературного кафе не было. Мама брала свои костылики, и мы приходили к последней квартире Пушкина. На Мойку, двенадцать — тут поблизости. Мы вот подкрепимся и туда двинемся. Ходить-то маме было трудно, — она была ранена на фронте, но всё равно приходили обязательно. Каждый год.
Кате всегда становилось очень грустно, когда дед рассказывал про свою маму, и про войну, и про блокаду Ленинграда, и чтобы перевести разговор на что-нибудь другое, не грустное, она спросила:
— И с друзьями сюда приходил, и с красивыми девушками?
— Нет, — улыбнулся дед, — с друзьями не приходил, а с девушкой приходил. С одной. С твоей бабушкой. Нет! И ещё с одной — с твоей мамой, когда она маленькая была.
— А потом?
— Потом она выросла. Ей некогда — она работает.
— А что это мы сюда раньше не приходили?
— Так раньше ты маленькая была! — засмеялся дед. — Ты бы ещё не поняла, почему мы сюда именно в этот день приходим! И ещё есть один памятный для нашей семьи день — двадцать четвёртого января тысяча девятьсот сорок четвёртого года освободили город Пушкин от фашистов.
Моя мама рассказывала, как наши солдаты сражались в тех боях. Ни мины, ни пушки не могли их остановить. В этот день вечером в госпиталь принесли тяжело раненного артиллериста. И он в бреду кричал: «За Родину! За Пушкина! Огонь! Огонь!» — всё своей батареей командовал. Вот так моя мама познакомилась с моим папой — твоим прадедушкой. Он поправился, и они с мамой поженились. А после войны прожил недолго — старые раны открылись. Ты чего?
— Да-а! — сказала Катя, едва сдерживая слёзы. — И Пушкина убили, и прадедушка погиб, и бабушки уже тоже нет.
— Как это нет! — сказал дед. — Как это нет, если мы с тобой тут сидим и всех помним! Все, кого мы помним, — есть! Только теперь они в нас живут. Мы — это они, только попозже.
ай, и ладно что страница какая то непонятная
Спасибо ,Анютвсем споки
хочу поделиться маленьким отрывком из книжки
а ещё, вы тут все желания загадываете, я тоже пожалуй— Слушаю вас, — сказал подошедший официант.
— Маленький двойной кофе, три самых больших пирожных и что-нибудь попить даме…
— Пепси! — попросила Катя.
— Совершенно исключено! — отрезал дед. — Ты бы ещё попкорн попросила. Это же не «Макдональдс»! Это пушкинский ресторан. Ну сама подумай: шляпка, платье с бантом, я в галстуке, Пушкин Александр Сергеевич — и пепси! Совершенно исключено.
— Какао с молоком или чашку горячего шоколада и взбитые сливки? — предложил официант.
— Вот! Другое дело! — согласился дед. — А то пепси! Никакой гармонии.
— А когда твой друг придёт? Ну, у которого день рождения? — спросила Катя, когда официант принёс всё заказанное. — Ну, которому третье пирожное.
— Пирожное, — объяснил дед совершенно серьёзно, — Александру Сергеевичу Пушкину. У него сегодня день рождения, который мы с тобой и отмечаем… По этому поводу у нас с тобой традиционный праздник.
— Какой такой традиционный? Я тут вообще первый раз.
— Ну а я-то не первый, — сказал дед почему-то грустно. — Я сюда ещё с моей мамой ходил в день рождения Пушкина. Тут тогда литературного кафе не было. Мама брала свои костылики, и мы приходили к последней квартире Пушкина. На Мойку, двенадцать — тут поблизости. Мы вот подкрепимся и туда двинемся. Ходить-то маме было трудно, — она была ранена на фронте, но всё равно приходили обязательно. Каждый год.
Кате всегда становилось очень грустно, когда дед рассказывал про свою маму, и про войну, и про блокаду Ленинграда, и чтобы перевести разговор на что-нибудь другое, не грустное, она спросила:
— И с друзьями сюда приходил, и с красивыми девушками?
— Нет, — улыбнулся дед, — с друзьями не приходил, а с девушкой приходил. С одной. С твоей бабушкой. Нет! И ещё с одной — с твоей мамой, когда она маленькая была.
— А потом?
— Потом она выросла. Ей некогда — она работает.
— А что это мы сюда раньше не приходили?
— Так раньше ты маленькая была! — засмеялся дед. — Ты бы ещё не поняла, почему мы сюда именно в этот день приходим! И ещё есть один памятный для нашей семьи день — двадцать четвёртого января тысяча девятьсот сорок четвёртого года освободили город Пушкин от фашистов.
Моя мама рассказывала, как наши солдаты сражались в тех боях. Ни мины, ни пушки не могли их остановить. В этот день вечером в госпиталь принесли тяжело раненного артиллериста. И он в бреду кричал: «За Родину! За Пушкина! Огонь! Огонь!» — всё своей батареей командовал. Вот так моя мама познакомилась с моим папой — твоим прадедушкой. Он поправился, и они с мамой поженились. А после войны прожил недолго — старые раны открылись. Ты чего?
— Да-а! — сказала Катя, едва сдерживая слёзы. — И Пушкина убили, и прадедушка погиб, и бабушки уже тоже нет.
— Как это нет! — сказал дед. — Как это нет, если мы с тобой тут сидим и всех помним! Все, кого мы помним, — есть! Только теперь они в нас живут. Мы — это они, только попозже.
всем чмоки
Metallic
Форумный Йети
Как тож ченить читать начать опятьвсем споки
хочу поделиться маленьким отрывком из книжки
а ещё, вы тут все желания загадываете, я тоже пожалуй— Слушаю вас, — сказал подошедший официант.
— Маленький двойной кофе, три самых больших пирожных и что-нибудь попить даме…
— Пепси! — попросила Катя.
— Совершенно исключено! — отрезал дед. — Ты бы ещё попкорн попросила. Это же не «Макдональдс»! Это пушкинский ресторан. Ну сама подумай: шляпка, платье с бантом, я в галстуке, Пушкин Александр Сергеевич — и пепси! Совершенно исключено.
— Какао с молоком или чашку горячего шоколада и взбитые сливки? — предложил официант.
— Вот! Другое дело! — согласился дед. — А то пепси! Никакой гармонии.
— А когда твой друг придёт? Ну, у которого день рождения? — спросила Катя, когда официант принёс всё заказанное. — Ну, которому третье пирожное.
— Пирожное, — объяснил дед совершенно серьёзно, — Александру Сергеевичу Пушкину. У него сегодня день рождения, который мы с тобой и отмечаем… По этому поводу у нас с тобой традиционный праздник.
— Какой такой традиционный? Я тут вообще первый раз.
— Ну а я-то не первый, — сказал дед почему-то грустно. — Я сюда ещё с моей мамой ходил в день рождения Пушкина. Тут тогда литературного кафе не было. Мама брала свои костылики, и мы приходили к последней квартире Пушкина. На Мойку, двенадцать — тут поблизости. Мы вот подкрепимся и туда двинемся. Ходить-то маме было трудно, — она была ранена на фронте, но всё равно приходили обязательно. Каждый год.
Кате всегда становилось очень грустно, когда дед рассказывал про свою маму, и про войну, и про блокаду Ленинграда, и чтобы перевести разговор на что-нибудь другое, не грустное, она спросила:
— И с друзьями сюда приходил, и с красивыми девушками?
— Нет, — улыбнулся дед, — с друзьями не приходил, а с девушкой приходил. С одной. С твоей бабушкой. Нет! И ещё с одной — с твоей мамой, когда она маленькая была.
— А потом?
— Потом она выросла. Ей некогда — она работает.
— А что это мы сюда раньше не приходили?
— Так раньше ты маленькая была! — засмеялся дед. — Ты бы ещё не поняла, почему мы сюда именно в этот день приходим! И ещё есть один памятный для нашей семьи день — двадцать четвёртого января тысяча девятьсот сорок четвёртого года освободили город Пушкин от фашистов.
Моя мама рассказывала, как наши солдаты сражались в тех боях. Ни мины, ни пушки не могли их остановить. В этот день вечером в госпиталь принесли тяжело раненного артиллериста. И он в бреду кричал: «За Родину! За Пушкина! Огонь! Огонь!» — всё своей батареей командовал. Вот так моя мама познакомилась с моим папой — твоим прадедушкой. Он поправился, и они с мамой поженились. А после войны прожил недолго — старые раны открылись. Ты чего?
— Да-а! — сказала Катя, едва сдерживая слёзы. — И Пушкина убили, и прадедушка погиб, и бабушки уже тоже нет.
— Как это нет! — сказал дед. — Как это нет, если мы с тобой тут сидим и всех помним! Все, кого мы помним, — есть! Только теперь они в нас живут. Мы — это они, только попозже.
всем чмоки
Спокойной ночи 
Metallic
Форумный Йети
Ты не одна такаяДа и ладно..жаль ее..
Я от мужей просто каждые 2 недели уходила
Metallic
Форумный Йети
НяшныхСпокойной ночи
Ой,у Ани все книжки интересные
Ты не одна такая
Ну а как еще..но потом,прошу заметить,надоедает,и на совсем сматываешься
Metallic
Форумный Йети
Мне фитнес литература заходит ,прям прет ,всякие биологические процессы ,построение тренировок и тд ,а художка не претОй,у Ани все книжки интересные
Стрейчинг еще норм
Metallic
Форумный Йети
У меня куча книг по рукопашному бою ,када занимался плотно читал
все,сплю
..будильник на 4.40..20 минут побегаю утром
Metallic
Форумный Йети
Омг ,канеш спи красоткавсе,сплю
Я
ЯНаталИЯ
Доброе утро
#не пью 16.04.2019
#не пью 16.04.2019
- Статус
