Почему Петр Первый полюбил имя "Елизавета" доподлинно неизвестно. Известно лишь, что случилось это в бытность его Петром Михайловым во время Великого посольства. На обратном пути в Москву в июне 1698 года проезжал Петр через Ригу, приглянулась ему лошадь персидской породы, да так, что не пожалел за неё 100 голландских червонцев и коня своего отдал в придачу. И назвал он эту лошадь "Лизетт". Очень он её любил. Побывал он с ней во многих сражениях, и в Полтавской битве, не страшась врагов, скакал на ней перед всем войском русским. Чудом оба оттуда вернулась живыми: пуля пробила царскую треуголку, другая в седле застряла.
В 1705 году князь Алексашка Меншиков, посланный на границы войска польского, приглядел в Полоцке щеночка славного, коего послал он в дар царю–батюшке. Вот и эту собачонку английской породы назвал Петр Лизеттой, а в честь самого Меньшикова называл ее важно Лизеттой Даниловной.
Государь, возвратясь изъ сената и видя встречающую и прыгающую около себя собачку, селъ и гладилъ ее, а при томъ говорилъ: «Когда бъ послушны были въ добре такъ упрямцы, какъ послушна мне Лизета (любимая его собачка), тогда не гладилъ бы я ихъ дубиною. Моя собачка слушаетъ безъ побои; знать, въ ней более догадки, а въ техъ заматерелое упрямство», — вспоминал токарь Петра Великого Андрей Нартов.
В 1707 году заложил Петр Первый в Санкт–Петербургском адмиралтействе первый корабль — 16–пушечную шняву по чертежу собственному. Сам свою "Лизет", или как он её ласково называл "Лизетку", вместе с мастером Фёдором Скляевым строил. Славный корабль получился, быстроходный, разведчиком служил на Балтийском флоте.
После победы в Полтавской битве торжественно въезжал Петр Первый в первопрестольную 18 декабря 1709 года. Отпраздновать викторию собирался, да известили его о рождении дочери. "Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с восшествием в мир мою дочь", — сообщил он дружине своей. И жена на тот момент не была законною, и ребенок от неё уже не первый, но воспылал он к дочери любовью сильною и назвал её Елисаветой. Через два года в марте 1711 года была она официально "привенчена" и провозглашена цесаревной. Мечтал царь Пётр сделать её королевой французскою, а стала она императрицей русскою Елизаветой Первой.
А для отца, Петра I, стала Лизеттой четвертой: после любимых лошади, собаки и шестнадцатипушечной шнявы.
Шнява "Лизетт" до наших времён не сохранилась, — она разбилась у берегов Дании в 1716–ом году. Чучело собаки и лошади были выставлены в Кунсткамере в назидание потомкам, а сейчас хранятся в зоологическом музее в Петербурге.
Никак не определятся творцы и властители с полом лошади Петра: то ли кобыла она, а то ли мерин. А всему виной писатель и служитель Кунсткамеры Осип Петрович Беляев (ок. 1763–1807), так описавшую лошадь Петра Великого:
«Лошадь сія есть жеребецъ Персидской породы, на которой Государь былъ во многихъ сраженіяхъ, а именно: на славной Полтавской брани, на сраженіи бывшемъ у Прута, и во всёмъ Персидскомъ походѣ».
А тут ещё и Пушкин в "Медном всаднике" говорит, что это конь:
И он, как будто околдован,
Как будто к мрамору прикован,
Сойти не может! Вкруг него
Вода и больше ничего!
И, обращен к нему спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Тут в Питере к 300–летию Полтавской битвы (2008 год) художник–монументалист Хамид Савкуев решил увековечить коня Петра I. Председатель комиссии общественного совета Станислав Гаудасинский проинформировал собравшихся: "Хотя петровскую лошадь звали Лизеттой, это был он, то есть жеребец". Инициатор и спонсор установки памятника, владелец конюшни Ленобласти, попытался сослаться на то, что чучело легендарного коня, находящегося сейчас в Зоологическом музее, "не сохранило никаких половых признаков". Не помогло делу сообщение о том, что "скульптура прошла несколько тщательных осмотров у лучших ветеринаров".
Скульптуру отправили на доработку с требованием добавить необходимые анатомические особенности Информации о дальнейшей судьбе скульптуры найти не удалось.
Via
В 1705 году князь Алексашка Меншиков, посланный на границы войска польского, приглядел в Полоцке щеночка славного, коего послал он в дар царю–батюшке. Вот и эту собачонку английской породы назвал Петр Лизеттой, а в честь самого Меньшикова называл ее важно Лизеттой Даниловной.
Государь, возвратясь изъ сената и видя встречающую и прыгающую около себя собачку, селъ и гладилъ ее, а при томъ говорилъ: «Когда бъ послушны были въ добре такъ упрямцы, какъ послушна мне Лизета (любимая его собачка), тогда не гладилъ бы я ихъ дубиною. Моя собачка слушаетъ безъ побои; знать, въ ней более догадки, а въ техъ заматерелое упрямство», — вспоминал токарь Петра Великого Андрей Нартов.
В 1707 году заложил Петр Первый в Санкт–Петербургском адмиралтействе первый корабль — 16–пушечную шняву по чертежу собственному. Сам свою "Лизет", или как он её ласково называл "Лизетку", вместе с мастером Фёдором Скляевым строил. Славный корабль получился, быстроходный, разведчиком служил на Балтийском флоте.
После победы в Полтавской битве торжественно въезжал Петр Первый в первопрестольную 18 декабря 1709 года. Отпраздновать викторию собирался, да известили его о рождении дочери. "Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с восшествием в мир мою дочь", — сообщил он дружине своей. И жена на тот момент не была законною, и ребенок от неё уже не первый, но воспылал он к дочери любовью сильною и назвал её Елисаветой. Через два года в марте 1711 года была она официально "привенчена" и провозглашена цесаревной. Мечтал царь Пётр сделать её королевой французскою, а стала она императрицей русскою Елизаветой Первой.
А для отца, Петра I, стала Лизеттой четвертой: после любимых лошади, собаки и шестнадцатипушечной шнявы.
Шнява "Лизетт" до наших времён не сохранилась, — она разбилась у берегов Дании в 1716–ом году. Чучело собаки и лошади были выставлены в Кунсткамере в назидание потомкам, а сейчас хранятся в зоологическом музее в Петербурге.
Никак не определятся творцы и властители с полом лошади Петра: то ли кобыла она, а то ли мерин. А всему виной писатель и служитель Кунсткамеры Осип Петрович Беляев (ок. 1763–1807), так описавшую лошадь Петра Великого:
«Лошадь сія есть жеребецъ Персидской породы, на которой Государь былъ во многихъ сраженіяхъ, а именно: на славной Полтавской брани, на сраженіи бывшемъ у Прута, и во всёмъ Персидскомъ походѣ».
А тут ещё и Пушкин в "Медном всаднике" говорит, что это конь:
И он, как будто околдован,
Как будто к мрамору прикован,
Сойти не может! Вкруг него
Вода и больше ничего!
И, обращен к нему спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Тут в Питере к 300–летию Полтавской битвы (2008 год) художник–монументалист Хамид Савкуев решил увековечить коня Петра I. Председатель комиссии общественного совета Станислав Гаудасинский проинформировал собравшихся: "Хотя петровскую лошадь звали Лизеттой, это был он, то есть жеребец". Инициатор и спонсор установки памятника, владелец конюшни Ленобласти, попытался сослаться на то, что чучело легендарного коня, находящегося сейчас в Зоологическом музее, "не сохранило никаких половых признаков". Не помогло делу сообщение о том, что "скульптура прошла несколько тщательных осмотров у лучших ветеринаров".
Скульптуру отправили на доработку с требованием добавить необходимые анатомические особенности Информации о дальнейшей судьбе скульптуры найти не удалось.
Via
