Вам всем позитив на День Добрый!
В нем предрекаются глобальные преобразования человеческого
общества.
-- Ну и когда же они начнутся? -- усмехнулся я.
-- В последние десятилетия двадцатого века.
-- То есть сейчас?!
-- Ну да, сейчас.
-- Что же это за преобразования? -- не унимался я. На какую-то секунду
Чарлин смутилась, но потом решительно заговорила:
-- Священник поведал мне, что это некое возрождение сознания и что
протекает оно очень медленно. Это не религия, но духовность его несомненна.
Нам предстоит узнать нечто новое о жизни людей на нашей планете, о смысле
нашего существования, и это знание, как он утверждал, совершенно изменит
человеческую цивилизацию.
Она снова остановилась, а потом добавила:
-- По словам священника, Манускрипт состоит из нескольких частей или
глав, и каждая несет отдельное жизненное откровение. В Манускрипте
предсказано, что именно сейчас люди начнут постепенно, одно за другим,
познавать эти откровения, и по мере этого мы будем продвигаться вперед от
того, что мы есть, к высшему уровню духовной жизни на Земле.
Я недоверчиво поднял бровь и покачал головой:
-- И ты на самом деле веришь во все это?
--Ну, я полагаю...-- начала она, но я ее перебил и указал на сидящих в
зале под нами полей:
-- Оглянись вокруг. Вот он. реальный мир. Разве меняется в нем хоть
что-нибудь?
Не успел я произнести эти слова, как из глубины зала донесся полный
негодования голос. Слов было не разобрать, но сказано было достаточно
громко, чтобы весь зал замолчал и прислушался. "Еще одно ограбление", --
было первое, что пришло мне в голову. Но я тут же понял, что это всего лишь
ссора. Из-за столика вскочила женщина лет тридцати, возмущенно глядя на
своего собеседника.
-- Нет! -- пронзительно кричала она. -- Я хочу других отношений!
Понятно тебе? Других!
Она подхватила свои вещи, швырнула на стол салфетку и быстро вышла.
Мы с Чарлин смущенно смотрели друг на друга: ведь этот инцидент
случился именно тогда, когда мы говорили о сидящих внизу. В конце концов,
Чарлин кивком указала на столик, за которым сидел оставшийся в одиночестве
мужчина, и проговорила:
-- Вот этот реальный мир и меняется.
-- Но каким образом? -- Я никак не мог прийти в себя.
Не это ли вас раздражает?
Возможно и мы преображаемся?
Участвуем.