С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДЕВОЧКА...
(Отрывок из книги "Все проще, чем кажется")
Ина Тундра
17 августа 2000-го года одна конченая, забытая всеми, даже собственной отказавшейся от нее семьей, героиновая наркоманка с пятилетним стажем проснулась утром, засунула руку под подушку, чтобы достать приготовленный с вечера шприц, который нужно было вколоть в мышцу, так как вен давно не было, и вдруг неожиданно для самой себя она поняла, что больше никогда не будет употреблять наркотиков.
Никогда.
Никаких.
Ни за что на свете.
Все.
Закончилось.
Вот так просто — раз, и закончилось.
В то утро была прочерчена огромная жирная черта — разделившая ее жизнь на две части — до и после наркотиков.
И Я никогда не пересекала ее в обратную сторону.
А тогда, 10 лет назад, эта мысль для меня была шоком.
Это даже не было мыслью — это было пониманием.
Мыслей не было — я просто знала, что всё.
Либо сейчас — либо никогда — больше этого шанса не будет.
В то утро я просто поняла, что не хочу выбирать смерть.
Я выбрала жизнь.
Я встала с кровати, засунула руку под подушку, достала оттуда заботливо приготовленный с ночи шприц и спустила его в туалет.
То же самое я сделала с оставшимся героином.
Ничто, ни на миг, не дрогнуло у меня в душе, когда я смотрела, как сливаются в унитаз 4 грамма героина.
Я просто стояла и смотрела на сливающуюся воду.
Молча.
Я оделась и, собрав весь трамал и обезболивающие, которые были в квартире, поехала на дачу.
Я переламывалась долго, страшно, тяжело и мучительно.
Очень часто мне казалось, что я тупо умру от боли.
Я умирала сотню раз в день, я кричала, плакала и блевала. Я выпивала по нескольку литров водки на ночь — чтоб дать себе хоть какую-то надежду на сон — и закидывала все это тремя-четырьмя пачками трамала, которые моя мама ездила покупать для меня на Лубянку, потому что я сама не могла самостоятельно передвигаться.
У меня чудесные родители. Они не говорили мне ни слова — никакого осуждения, никаких нравоучений, никаких «сама виновата в своих страданиях», — только молча поддерживали и пытались мне помочь.
Как-то мама, не выдержав, предложила поехать и купить мне героин, если это хоть как-то поможет…
Меня трясло, крутило и колбасило. Мои кости выкручивались, выламывались и рассыпались от боли. Мои мышцы отслаивались от костей и кожа, казалось, слезает заживо. Мои глаза жгло от пересыхания и жара, во рту стоял постоянный привкус блевотной желчи, перемешанный с привкусом водки и обезболивающих. Меня бил страшный озноб, и я не знала, куда деться от внутреннего жара. Мои губы пересохли и отваливались корочками, меня рвало, и холодный струящийся пот пропитал всю мою одежду и постельное белье.
Я не могла даже сходить сама в туалет — меня трясло от боли так, что я падала в конвульсиях на пол, не пройдя и метра от кровати.
Я выла от боли во весь голос.
Я стонала, рыдала и плакала.
Я пыталась выжить.
Я умирала каждый день сотни раз.
И так день за днем.
Не зная, когда это закончится.
Не зная даже, когда станет хоть чуточку легче.
И зная, что я могу прекратить это в любой момент.
Один звонок.
И боль закончится.
Но я даже не задумывалась об этом.
Хотя пизжу.
Конечно, задумывалась.
И не раз.
Но знала, что не позвоню.
Просто потому, что не позвоню.
Через три недели я в первый раз, напившись, как обычно, водки с трамалом, заснула на всю ночь.
Постепенно мой организм приходил в себя, я начала вставать с кровати, самостоятельно передвигаться и пила трамала все меньше и меньше.
Я восстанавливалась.
Еще полгода после этого мне выламывало кости по ночам и в дождь.
Да и вообще здоровье долго восстанавливалось.
Но все-таки не так долго, как стращают доктора.
Первые года два я даже не пила алкоголь — боялась потерять контроль и сорваться.
Через три года страх сорваться прошел окончательно.
Через пять — я перестала бояться, что, если я закроюсь в ванной одна, мои родители будут беспокоиться и подозревать меня в чем-то.
Через семь лет я с улыбкой подумала о том, что это как раз тот срок, о котором говорят, что все наркотики выводятся из организма окончательно.
Через восемь лет мой срок неупотребления наркотиков сравнялся с общим сроком употребления.
Через девять — я перестала даже гордиться тем, что я когда-то бросила героин, — просто тупо уже забыла об этом.
17 августа 2010 года — десять лет, как я не употребляю никаких наркотиков.
Для меня это просто красивая дата, галочка, которую я ставлю из уважения к той девочке, которая когда-то прошла через ад, но которая давно изменилась, выросла и забыла об этом.
Да, 17 августа для меня — это дата.
Это тот стержень, то стальное основание, которое дает мне силу пройти через все мои жизненные сложности и факапы. Это опора, которая никогда не даст мне упасть, это та соломка, которая подстелена мною самою в любых ситуациях, это тот самый кошачий прыжок с переворотом и приземлением на четыре лапы с любой высоты, это день, когда я сделала то, что не могут сделать миллионы людей. И миллионы могил тому подтверждением…
Хотя последние несколько лет я вспоминаю об этом лишь 17 августа.
Многие могут сказать, что гордиться тут нечем, но я думаю, каждый, кто в своей жизни избавился от какой-то сильной зависимости, имеет право гордиться.
Потому что я понимаю, как это сложно.
Я не жалею.
Я не жалею, что моя жизнь сложилась именно так, а не иначе, героин у меня много отобрал — но дал еще больше.
Он дал мне одно из самых ценных качеств — понимание и отсутствие осуждения.
Это мой опыт жизни, он такой, какой был, не более того.
Я не горжусь собой и тем, что прошла через это.
Я поняла одну очень простую вещь — ты перестаешь быть зависимым окончательно только тогда, когда ты перестаешь гордиться тем, что ты от этого не зависишь.
Только тогда ты начинаешь просто жить.
Но гордость собой — это тоже этап.
Я горько и сочувственно улыбаюсь, когда при мне начинают рассказывать, что наркоманы сами виноваты.
Я сочувствую тем людям, которые это говорят.
Потому что они слепы.
И они никогда не поймут, что они слепы, сколько им не объясняй.
Не потому, что они не пробовали наркотиков, нет.
А потому, что они не понимают, что нет в этом мире ни правых, ни виноватых и что осуждать кого бы то ни было, не зная причин, да и вообще, просто осуждать — по меньшей мере слепо.
Оступиться может каждый — но не каждый может признать это.
Нет ни зла, ни добра, ни плохого, ни хорошего, ни жалости, ни гордости в моей героиновой истории, ничего нет — только опыт.
По-своему горький, по-своему тяжелый, по-своему поучительный — но всего лишь опыт
Который дал мне знание, что человек сам выбирает свою собственную жизнь.
Я сделала свой выбор.
Я благодарна жизни за каждую секунду и за каждый выбор, который я сделала.
Как плохой, так и хороший.
За ту историю, которую я проживаю каждый день.
Потому что моя жизнь прекрасна и она продолжается…
С днем рождения, девочка…
Через пятнадцать минут ты проснешься, сольешь героин в туалет, и будь уверена, детка, ты справишься, потому что я это точно знаю по прошествии 10 лет.
Держись.
Тебе будет очень трудно, но знай — Я с тобой.
Ты подойдешь к зеркалу, уткнешся в него лбом, посмотришь себе в глаза и будешь сквозь слезы шептать:
— Я смогу, я смогу, я смогу…
А через 10 лет я подойду к тому же самому зеркалу и, глядя тебе в те же самые глаза, улыбнусь и скажу:
— Не ссы, ты смогла.
С днем рождения, девочка…
У нас еще вся жизнь впереди.
Взято:
https://vk.com/topic-43807311_27121998
