Нет ничего лучше чужих похорон. Свадьбы, юбилеи и прочая церемониальная счастливая хуета и рядом не стоит.
Во–первых, не надо заморачиваться, что надеть. У каждого в гардеробе есть что–нибудь чёрное. А если даже нет, всегда в магазинах в наличии черное и белое висит. Синее, зелёное захочешь – хрен купишь. А чёрного всегда завались. Отделы закупок, видимо, думают, будто все только и делают, что мрут или хоронят. К тому же, чёрный охеренен за столом: масло от шпрот на штаны прольёшь или галстук в жир макнёшь – пофигу, почти не видно. Поминай не хочу. Всё равно это носить не будешь, завтра обратно впрыгнешь в красные кроссы и голубые джинсы – и на концерт.
Во–вторых, подарки. Не нужно голову ломать, какой сервиз ты еще не дарил. И все эти абонементы на аэротрубу человеку тоже не нужны (хотя я бы посмотрел – завораживающее, наверное, зрелище). Да и четыре цветка дешевле, чем пять. А два дешевле, чем три. А "мои соболезнования, дорогая..." дешевле, чем один.
В–третьих, это, конечно, логистика. Не надо брести за двумя счастливыми болванами, у которых энергии от адреналина как у коней, по всем этим мостам, блять, памятникам, каким–то святым местам... Тебя не хватает за локоть грязноволосый фотограф, не тягает слева направо, чтоб выстроить свою ебучую композицию, которая всегда одинаковая – в центре поженившийся инь–янь, по бокам свидетели, внизу дети, а ты с краю рядом с каким–то потным усатым мужиком, который в говно еще с позавчера, потому что "ты пойми, я ж Наташу еще вот с таких вот… лет… на руках… а сейчас вона – невеста...". А тут просто в дверь позвонил, в толпе таких же чёрных затерялся, и ходи себе, колбасу со стола тырь. Нужно только отмазаться, чтоб не тащить гроб. Но это проще, чем откреститься от должности свидетеля. Ношение гробов – труд физический, а с одними суставами отмазок 200 можно найти, если медицинский справочник прошерстить.
В–четвёртых (и это главное!) – стол.
Изображать лицемерную грусть намного легче, чем лицемерную радость. Можно просто представить, что ты тоже умрёшь, и на минут десять вообще искренняя грусть будет. Чокаться не надо. Вроде мелочь. Но бесит, когда с четырьмя чокнулся, хочешь с пятым, а этот пидор уже отвернулся и выпил. И ты такой изображаешь, что вовсе и не хотел с ним стеклом столкнуться. Или со всеми чокнулся, а кто–то в трёх метрах от тебя тянется к тебе, а ты к нему, и вы оба понимаете, что это пиздец сейчас неудобно будет, и вы своими пузами по винегрету проедетесь. И вы такие каждый свой бокал приподнимаете, мол "ну, вот мы чокнулись как бы, очень важный ритуал, который несомненно принесёт счастье молодым, засчитан". Просто пьёшь, заглушая боль потери и суставов, и всё.
Нет тамады. Это, пожалуй, лучший гвоздь в гроб свадьбы. Козырный туз в рукаве похорон. Танковый корпус против кавалерии.
За столом можно ни с кем не разговаривать. Раз в час киваешь, приговаривая: "да, такая утрата...", и хватит. А так смотришь в одну точку, якобы переосмысливаешь свою жизнь – она, мол, хрупка и всё такое. Под это дело можно следующий день спокойно распланировать. Или петь про себя. Или придумать что–то гениальное. В общем, как в туалете, когда телефон забыл.
Нету этих подонков с бумажками, с которых они читают свои тосты. Особенно в стихах. В своих собственных, блять, ужасных, длинных произведениях, за которые в правильном обществе насмерть бы забивали камнями у центральной ратуши. Нет, конечно, на похоронах такие иногда попадаются, но обычно это очень чувствительные люди, которые, слава богам, давятся от слёз на втором четверостишье и со словами "извините, я не могу..." обессиленно валятся на стул и рыдают. Даже аплодировать не надо. Я благодарен предкам, что они придумали всю эту траурную хрень.
Но всё хорошее быстро заканчивается. Наступает момент, когда лопается самое слабое звено. Это человек, который произносит фразу: "А знаете что? Давайте веселиться! Я уверен – усопший бы этого хотел!". Это сигнал валить, потому что сейчас начнётся свадьба. Все горячо поддерживают этого болвана. Как будто он произнёс афоризм, достойный мрамора с очень золотыми буквами. Эй! Ребята! Ну нормально же сидели! И что это за отмазка такая?! Единственное, чего бы хотел усопший – это, сука, не быть усопшим! Сидеть с вами, пить, ходить на перекуры, поминать кого–нибудь другого! Самое последнее желание – лежать в закрытом гробу без движение, пока вы, пидорасы, веселитесь!
Вот не люблю лицемерие.
/Кирилл Ситников/
Во–первых, не надо заморачиваться, что надеть. У каждого в гардеробе есть что–нибудь чёрное. А если даже нет, всегда в магазинах в наличии черное и белое висит. Синее, зелёное захочешь – хрен купишь. А чёрного всегда завались. Отделы закупок, видимо, думают, будто все только и делают, что мрут или хоронят. К тому же, чёрный охеренен за столом: масло от шпрот на штаны прольёшь или галстук в жир макнёшь – пофигу, почти не видно. Поминай не хочу. Всё равно это носить не будешь, завтра обратно впрыгнешь в красные кроссы и голубые джинсы – и на концерт.
Во–вторых, подарки. Не нужно голову ломать, какой сервиз ты еще не дарил. И все эти абонементы на аэротрубу человеку тоже не нужны (хотя я бы посмотрел – завораживающее, наверное, зрелище). Да и четыре цветка дешевле, чем пять. А два дешевле, чем три. А "мои соболезнования, дорогая..." дешевле, чем один.
В–третьих, это, конечно, логистика. Не надо брести за двумя счастливыми болванами, у которых энергии от адреналина как у коней, по всем этим мостам, блять, памятникам, каким–то святым местам... Тебя не хватает за локоть грязноволосый фотограф, не тягает слева направо, чтоб выстроить свою ебучую композицию, которая всегда одинаковая – в центре поженившийся инь–янь, по бокам свидетели, внизу дети, а ты с краю рядом с каким–то потным усатым мужиком, который в говно еще с позавчера, потому что "ты пойми, я ж Наташу еще вот с таких вот… лет… на руках… а сейчас вона – невеста...". А тут просто в дверь позвонил, в толпе таких же чёрных затерялся, и ходи себе, колбасу со стола тырь. Нужно только отмазаться, чтоб не тащить гроб. Но это проще, чем откреститься от должности свидетеля. Ношение гробов – труд физический, а с одними суставами отмазок 200 можно найти, если медицинский справочник прошерстить.
В–четвёртых (и это главное!) – стол.
Изображать лицемерную грусть намного легче, чем лицемерную радость. Можно просто представить, что ты тоже умрёшь, и на минут десять вообще искренняя грусть будет. Чокаться не надо. Вроде мелочь. Но бесит, когда с четырьмя чокнулся, хочешь с пятым, а этот пидор уже отвернулся и выпил. И ты такой изображаешь, что вовсе и не хотел с ним стеклом столкнуться. Или со всеми чокнулся, а кто–то в трёх метрах от тебя тянется к тебе, а ты к нему, и вы оба понимаете, что это пиздец сейчас неудобно будет, и вы своими пузами по винегрету проедетесь. И вы такие каждый свой бокал приподнимаете, мол "ну, вот мы чокнулись как бы, очень важный ритуал, который несомненно принесёт счастье молодым, засчитан". Просто пьёшь, заглушая боль потери и суставов, и всё.
Нет тамады. Это, пожалуй, лучший гвоздь в гроб свадьбы. Козырный туз в рукаве похорон. Танковый корпус против кавалерии.
За столом можно ни с кем не разговаривать. Раз в час киваешь, приговаривая: "да, такая утрата...", и хватит. А так смотришь в одну точку, якобы переосмысливаешь свою жизнь – она, мол, хрупка и всё такое. Под это дело можно следующий день спокойно распланировать. Или петь про себя. Или придумать что–то гениальное. В общем, как в туалете, когда телефон забыл.
Нету этих подонков с бумажками, с которых они читают свои тосты. Особенно в стихах. В своих собственных, блять, ужасных, длинных произведениях, за которые в правильном обществе насмерть бы забивали камнями у центральной ратуши. Нет, конечно, на похоронах такие иногда попадаются, но обычно это очень чувствительные люди, которые, слава богам, давятся от слёз на втором четверостишье и со словами "извините, я не могу..." обессиленно валятся на стул и рыдают. Даже аплодировать не надо. Я благодарен предкам, что они придумали всю эту траурную хрень.
Но всё хорошее быстро заканчивается. Наступает момент, когда лопается самое слабое звено. Это человек, который произносит фразу: "А знаете что? Давайте веселиться! Я уверен – усопший бы этого хотел!". Это сигнал валить, потому что сейчас начнётся свадьба. Все горячо поддерживают этого болвана. Как будто он произнёс афоризм, достойный мрамора с очень золотыми буквами. Эй! Ребята! Ну нормально же сидели! И что это за отмазка такая?! Единственное, чего бы хотел усопший – это, сука, не быть усопшим! Сидеть с вами, пить, ходить на перекуры, поминать кого–нибудь другого! Самое последнее желание – лежать в закрытом гробу без движение, пока вы, пидорасы, веселитесь!
Вот не люблю лицемерие.
/Кирилл Ситников/
А по сути суровая правда. Но неожиданно
