Я сегодня гуляла по Таганке, под дождем...
выход из метро, Таганская-радиальная...
Это первое место в Москве, где город и его люди меня полюбили, приютили, место, которое больно и сладко люблю я, особенно в дождь, особеннно потому, что в моей Москве сейчас бываю так же часто, как будучи свердловчанкой...
Это такое место... Надо выйти из метро, первый вагон из центра. И идти под дождем, вдоль по улице, шипящей машинами и дождем. А почему? да потому что дождь...
Длинный-длинный дом, "китайская стена". Он был всегда, с тех пор, как я полюбила это место.
Но он, типа современный, примерно семидесятых годов постройки... А может, раньше? Это у нас такие строили в семидесятых...
А в доме этом - арки, магазины, зигзаги - вроде тот же дом - ан нет, номер уже другой.
И в одну из арок, ту, что рядом с бывшим универмагом и мебельным... Госсподи, как это было давно! и сколько магазов уже сменилось здесь... Так вот, надо завернуть в одну из арок, пройти наискосок через странное дворовое пространство, чтобы попасть в удивительно тихий мир вокруг Краснохолмской набережной, но не доходя до реки...
Пересекли двор? Почувствовали, как вдруг стало тихо?
И именно здесь так хорошо поется: "Клены выкрасили город Колдовским каким-то светом... Это скоро, это скоро - бабье лето, бабье лето..."
Почему здесь всегда идет дождь? Или это в памяти моей связалось это место с осенними московскими дождями? хотя нет, впервые я приехала сюда зимой, к хорошей "тетке" Ветке Ельниковой...
Мы ж не любили москвичей, они ж такие-растакие... А вот Ветка, коренная москвичка, как-то за душу взяла...
Сразу, прямо на острове посреди Волги.
За что она меня любит - ума не приложу, за что вдруг полюбила меня ее мама, царствие ей - это и вовсе загадка...
Когда я приехала в первый раз, с моим топографическим кретинизмом под ручку, я умудрилась с Казанского вокзала до Таганки два часа добираться, время от времени звоня из уличных автоматов... И вся семья Ельниковых встречала меня на всех возможных выходах из метро, а мама Веткина координировала все эо по телефону. Но я умудрилась пройти мимо тех, кто встречал меня, и витиевато, но точно прийти в тот единственный дом, где ждали меня до той минуты незнакомые люди... а потом собирали у выходов из метро всех, кто встречал меня.
Ну, так вот. наискосок пересекли дворовое пространство... Там врезан домик,этажей на 16, но очень маленький квадратик, одно подъездный. Там живут большие люди, и дворишко этот обнесен решеткой.
А вот там, где кончается решетка, тянется резко вниз узкая дорожка, прямая, хоть на санках по ней катись себе вниз. Да, зимой там скользко. И с двух сторон причудливые московские таинственные, обнесенные заборами дворы. Там все такое, многоуровневое, кто-то будто в тетрис играл, когда райончик строился.
И упирается эта дорожка в роскошную московскую аллею, и дальше - Веткин дом, сталинский, солидный, с арками и зигзагами... И вот здесь-то тихо, как в раю, и вот здесь-то - моя Москва...
Я вижу во сне эту аллею - тенистую летом, золотую и багряную бабьим летом, мокрую и печальную - в межсезонье, отчаянную графику деревьев и сугробов - зимой...
Ну, почему, почему Ветка больше не живет в этом доме?
Там были таки лестницы - можно было танцевать на площадках, там были такие подоконники - можно было даже вздремнуть, ожидая хозяев... И такие дворы... И фантастическая тишина! Не поверишь: две арки, пять минут ходьбы - и ты в штормовом гуле московских магистралей.
Сейчас я бываю там редко. Остались наши с Веткой друзья, наискосок от аллеи, но к ним удобнее по улице идти, быстрее.
А я люблю все же по дворам, пусть опоздаю, все равно!
И вот сегодня шла так, будто спешу к Ветке - в мой первый московский дом, где я не просто бывала - жила.
Ничего не изменилось? Отнюдь... "Что-то здесь насегда изменилось".
И снова дождь, и потоки воды по дорожке, ведущей к кленовой аллее. Как двадцать лет тому назад...
Не убий, учили, не спи, не лги..
Я который год раздаю долги...
Но мешает давний один должок -
Леденцовый город, сырой снежок.
...
Хорошо, безусому, по Руси
милицейской ночью лететь в такси -
Тормознет - и лбом саданешь в стекло,
А очнешься вдруг -
Двадцать лет прошло!