Vesta-64
Самозабаненные
О любви
***
По всем приметам — нет такой любви.
По всем советам — мне пора лечиться.
Когда трепещет в кулаке синица,
Зачем мне в небе синем журавли?
Мне говорят: «Смирись и не зови.
Давно пора закрыть надежде двери.»
Советуют не ждать и зря не верить.
По их прикидкам — нет такой любви.
«Зачем морочишь голову себе?
И хуже — остальным ее морочишь?
Остановись! Ты больно много хочешь!
Как видно не судьба — куда тебе!»
А всё-таки любовь такая есть!
Толкается под сердцем эмбрионом,
Живет по своим собственным законам.
Прислушайтесь! Она же есть и здесь!
Хлоридом натрия в поту, слезах.
А иногда по венам жгучей лавой.
Она душе моей броня и саван.
Бездонным миром, космосом в глазах.
Эта любовь однажды в тишине,
Убита призраком взаимной боли,
В Элизиум уйдет, и поневоле
Я в ней умру. Она умрёт во мне.
Бессмертья нет. Приходит липкий страх.
Боюсь забыть, когда хочу забыться.
Но по ночам мне часто снится птица.
Редчайшая из птиц — журавль в руках.
***
По всем приметам — нет такой любви.
По всем советам — мне пора лечиться.
Когда трепещет в кулаке синица,
Зачем мне в небе синем журавли?
Мне говорят: «Смирись и не зови.
Давно пора закрыть надежде двери.»
Советуют не ждать и зря не верить.
По их прикидкам — нет такой любви.
«Зачем морочишь голову себе?
И хуже — остальным ее морочишь?
Остановись! Ты больно много хочешь!
Как видно не судьба — куда тебе!»
А всё-таки любовь такая есть!
Толкается под сердцем эмбрионом,
Живет по своим собственным законам.
Прислушайтесь! Она же есть и здесь!
Хлоридом натрия в поту, слезах.
А иногда по венам жгучей лавой.
Она душе моей броня и саван.
Бездонным миром, космосом в глазах.
Эта любовь однажды в тишине,
Убита призраком взаимной боли,
В Элизиум уйдет, и поневоле
Я в ней умру. Она умрёт во мне.
Бессмертья нет. Приходит липкий страх.
Боюсь забыть, когда хочу забыться.
Но по ночам мне часто снится птица.
Редчайшая из птиц — журавль в руках.