Апокалипсис Calvatia

[Delightful_immoral]

1.

Липкий водонепроницаемый матрас без простыни, холод кафельных плит, мертвенный свет из коридора, запах озона. Прекрасный антураж. Не хватает только зомби-санитаров или медсестры в окровавленном халате для полного хеллоуинского абсурда. Так бы подумал, будь он в сознании и наблюдай со стороны, мужчина, пристегнутый к кушетке широким синим ремнем. Он приходил в себя медленно, словно толчками продираясь сквозь густой кисель: образы путались и отказывались складываться в мысли, телу было тесно и некомфортно. В висках стучало, левая половина тела была как будто под анестезией, а правая рука нестерпимо зудела и нечто инородное ощущалось в ней. Наконец сигнал от глаз прошел к мозгу и два мутных облака сложились в изображение потолка с раздражающе мигающей лампочкой, которая, возможно, и помогла ему очнуться. Страх волной прокатился по телу: “опасность!” - закричала каждая клеточка. Мужчина дернулся вперед, но был отброшен обратно на матрас - на груди был застегнут ремень, которым страхуют лежачих больных от падения с кровати, засуетился, пытаясь освободиться из пут. Ремень должен был расстегиваться просто и служил больше для фиксации тела во время сна, чем для насильного удержания. Аккуратно приподнявшись, преодолев упругое сопротивление ремня, он завел обе руки за спину, потому что пряжка-фастекс располагалась между лопаток и была сделана так, что одной рукой ее нельзя было расстегнуть. Негнущиеся пальцы отчаянно хватались за застежку-трезубец и соскакивали - никак не могли уцепиться. Коротко, до мяса подстриженные ногти не только не помогали, но еще и причиняли тупую боль при каждом нажатии на подушечку пальца. Но медлить нельзя - это мужчина безошибочно улавливал. Вокруг раздавались тревожные звуки и запахи. Он лежал и считал вдохи, собираясь с силами для рывка. Потом еще раз завел руки за спину, щелкнул пряжкой, каким-то необъяснимым с точки зрения человеческой физиологии движением, вывернулся из ослабшего ремня и с жабьей грацией плюхнулся на кафельный пол. Пол пах хлоркой, но при этом был отвратительно грязным, со следами крови, непонятной слизи и плесени.

Бежать, идти, плестись, ползти, лежать в направлении…. Все его существо сжалось до единственного порыва - покинуть это место как можно быстрее. Вокруг стояли такие же кушетки, некоторые из них были заняты, другие пустовали. Из глубины коридора донесся абсолютно нечеловеческий стон. Тело отказывалось слушаться, он был словно незваный гость в своем же организме, одетый в плоть, как в костюм не по размеру. Сначала он подтянул себя на руках, потом, пару раз поскользнувшись и клюнув носом кафель, встал на четвереньки. Нутром ощутив, что до уровня человека прямоходящего он сегодня не эволюционирует, мужчина пополз так. Шаг, еще один, ноги заплетались, руки соскальзывали, но главное - он двигался! Двигался в направлении выхода - оттуда тянуло свежим воздухом, который так разительно отличался от сложной, беспокоящей смеси запахов этого места. Запахов крови, страха, озона и, почему-то, земли.

Сердце застучало сильнее, выход все ближе, раз, еще раз… Сознание прояснялось и он понял, что инстинкт повел его не к двери, а к окну. Уцепившись за подоконник и подтянув тело вверх, он посмотрел вниз: третий этаж. То, что внизу, скрыто в темноте, он может приземлиться на что угодно: на смягчающие падение кусты или прямо на торчащую из земли арматуру. Простыней на койках нет, собрать и соединить ремни с коек ему не хватит сил. С занавесками тоже не получится - на окнах болтались лишь гнутые жалюзи. Он мог бы снять с себя безобразную пижаму, которой протер около 10 метров вытянутой комнаты, в которой очнулся, но длины получившейся веревки все равно не хватило бы, а на улице, судя по всему, прохладно. С другой стороны комнаты раздался шорох. Все свои силы он вложил в то, чтобы перебросить тело через подоконник. На миг перехватило дыхание, потом был удар. От боли он отключился.

***
Бум-бум-бум, теперь уже стучало не только в висках, стучало во всем теле, в животе, в кончиках пальцев, особенно сильно стучало там, где было сломано ребро. Пока стучало, но вместе с сознанием в него была готова ворваться боль. Хорошо, кажется, больше ничего не сломал, значит можно двигаться вперед. Чем дальше, тем лучше. Если повезло при падении, не значит, что будет так везти дальше. В голове стало чуть яснее, он перестал чувствовать себя паникующим больным животным и стал ощущать себя паникующим больным человеком. К боли в ребре добавилась боль в правой руке, там, где до этого чесалось. Мужчина задрал рукав. Выглядело это как тату, сделанное в алкогольном забытьи, которое мастер злорадно нанес в назидание: на шляпке гриба, как положено, с кальяном, восседала жирная синяя гусеница, которая была выпуклой и казалась почти настоящей из-за объемного шрама, который она скрывала. И теперь из брюха гусеницы торчал окровавленный кусок пластика. Мужчина осмотрел вторую руку, ему хотелось найти какую-то Алису, но он не понимал какую и зачем.

Оглянувшись на место своего заточения, мужчина вздрогнул и поспешил покинуть территорию, насколько мог быстро, пытаясь ни на секунду не останавливаться. Он начинал вспоминать.


Продолжение следует
2.
3.
3.5
4.

 

[Эйя]

1.
Липкий водонепроницаемый матрас без простыни, холод кафельных плит, мертвенный свет из коридора, запах озона. Прекрасный антураж. Не хватает только зомби-санитаров или медсестры в окровавленном халате для полного хеллоуинского абсурда. Так бы подумал, будь он в сознании и наблюдай со стороны, мужчина, пристегнутый к кушетке широким синим ремнем. Он приходил в себя медленно, словно толчками продираясь сквозь густой кисель: образы путались и отказывались складываться в мысли, телу было тесно и некомфортно. В висках стучало, левая половина тела была как будто под анестезией, а правая рука нестерпимо зудела и нечто инородное ощущалось в ней. Наконец сигнал от глаз прошел к мозгу и два мутных облака сложились в изображение потолка с раздражающе мигающей лампочкой, которая, возможно, и помогла ему очнуться. Страх волной прокатился по телу: “опасность!” - закричала каждая клеточка. Мужчина дернулся вперед, но был отброшен обратно на матрас - на груди был застегнут ремень, которым страхуют лежачих больных от падения с кровати, засуетился, пытаясь освободиться из пут. Ремень должен был расстегиваться просто и служил больше для фиксации тела во время сна, чем для насильного удержания. Аккуратно приподнявшись, преодолев упругое сопротивление ремня, он завел обе руки за спину, потому что пряжка-фастекс располагалась между лопаток и была сделана так, что одной рукой ее нельзя было расстегнуть. Негнущиеся пальцы отчаянно хватались за застежку-трезубец и соскакивали - никак не могли уцепиться. Коротко, до мяса подстриженные ногти не только не помогали, но еще и причиняли тупую боль при каждом нажатии на подушечку пальца. Но медлить нельзя - это мужчина безошибочно улавливал. Вокруг раздавались тревожные звуки и запахи. Он лежал и считал вдохи, собираясь с силами для рывка. Потом еще раз завел руки за спину, щелкнул пряжкой, каким-то необъяснимым с точки зрения человеческой физиологии движением, вывернулся из ослабшего ремня и с жабьей грацией плюхнулся на кафельный пол. Пол пах хлоркой, но при этом был отвратительно грязным, со следами крови, непонятной слизи и плесени.

Бежать, идти, плестись, ползти, лежать в направлении…. Все его существо сжалось до единственного порыва - покинуть это место как можно быстрее. Вокруг стояли такие же кушетки, некоторые из них были заняты, другие пустовали. Из глубины коридора донесся абсолютно нечеловеческий стон. Тело отказывалось слушаться, он был словно незваный гость в своем же организме, одетый в плоть, как в костюм не по размеру. Сначала он подтянул себя на руках, потом, пару раз поскользнувшись и клюнув носом кафель, встал на четвереньки. Нутром ощутив, что до уровня человека прямоходящего он сегодня не эволюционирует, мужчина пополз так. Шаг, еще один, ноги заплетались, руки соскальзывали, но главное - он двигался! Двигался в направлении выхода - оттуда тянуло свежим воздухом, который так разительно отличался от сложной, беспокоящей смеси запахов этого места. Запахов крови, страха, озона и, почему-то, земли.

Сердце застучало сильнее, выход все ближе, раз, еще раз… Сознание прояснялось и он понял, что инстинкт повел его не к двери, а к окну. Уцепившись за подоконник и подтянув тело вверх, он посмотрел вниз: третий этаж. То, что внизу, скрыто в темноте, он может приземлиться на что угодно: на смягчающие падение кусты или прямо на торчащую из земли арматуру. Простыней на койках нет, собрать и соединить ремни с коек ему не хватит сил. С занавесками тоже не получится - на окнах болтались лишь гнутые жалюзи. Он мог бы снять с себя безобразную пижаму, которой протер около 10 метров вытянутой комнаты, в которой очнулся, но длины получившейся веревки все равно не хватило бы, а на улице, судя по всему, прохладно. С другой стороны комнаты раздался шорох. Все свои силы он вложил в то, чтобы перебросить тело через подоконник. На миг перехватило дыхание, потом был удар. От боли он отключился.

***
Бум-бум-бум, теперь уже стучало не только в висках, стучало во всем теле, в животе, в кончиках пальцев, особенно сильно стучало там, где было сломано ребро. Пока стучало, но вместе с сознанием в него была готова ворваться боль. Хорошо, кажется, больше ничего не сломал, значит можно двигаться вперед. Чем дальше, тем лучше. Если повезло при падении, не значит, что будет так везти дальше. В голове стало чуть яснее, он перестал чувствовать себя паникующим больным животным и стал ощущать себя паникующим больным человеком. К боли в ребре добавилась боль в правой руке, там, где до этого чесалось. Мужчина задрал рукав. Выглядело это как тату, сделанное в алкогольном забытьи, которое мастер злорадно нанес в назидание: на шляпке гриба, как положено, с кальяном, восседала жирная синяя гусеница, которая была выпуклой и казалась почти настоящей из-за объемного шрама, который она скрывала. И теперь из брюха гусеницы торчал окровавленный кусок пластика. Мужчина осмотрел вторую руку, ему хотелось найти какую-то Алису, но он не понимал какую и зачем.

Оглянувшись на место своего заточения, мужчина вздрогнул и поспешил покинуть территорию, насколько мог быстро, пытаясь ни на секунду не останавливаться. Он начинал вспоминать.


Продолжение следует

Начало захватывающего триллера. Жду продолжения

 

[Ойген]

1.
Липкий водонепроницаемый матрас без простыни, холод кафельных плит, мертвенный свет из коридора, запах озона. Прекрасный антураж. Не хватает только зомби-санитаров или медсестры в окровавленном халате для полного хеллоуинского абсурда. Так бы подумал, будь он в сознании и наблюдай со стороны, мужчина, пристегнутый к кушетке широким синим ремнем. Он приходил в себя медленно, словно толчками продираясь сквозь густой кисель: образы путались и отказывались складываться в мысли, телу было тесно и некомфортно. В висках стучало, левая половина тела была как будто под анестезией, а правая рука нестерпимо зудела и нечто инородное ощущалось в ней. Наконец сигнал от глаз прошел к мозгу и два мутных облака сложились в изображение потолка с раздражающе мигающей лампочкой, которая, возможно, и помогла ему очнуться. Страх волной прокатился по телу: “опасность!” - закричала каждая клеточка. Мужчина дернулся вперед, но был отброшен обратно на матрас - на груди был застегнут ремень, которым страхуют лежачих больных от падения с кровати, засуетился, пытаясь освободиться из пут. Ремень должен был расстегиваться просто и служил больше для фиксации тела во время сна, чем для насильного удержания. Аккуратно приподнявшись, преодолев упругое сопротивление ремня, он завел обе руки за спину, потому что пряжка-фастекс располагалась между лопаток и была сделана так, что одной рукой ее нельзя было расстегнуть. Негнущиеся пальцы отчаянно хватались за застежку-трезубец и соскакивали - никак не могли уцепиться. Коротко, до мяса подстриженные ногти не только не помогали, но еще и причиняли тупую боль при каждом нажатии на подушечку пальца. Но медлить нельзя - это мужчина безошибочно улавливал. Вокруг раздавались тревожные звуки и запахи. Он лежал и считал вдохи, собираясь с силами для рывка. Потом еще раз завел руки за спину, щелкнул пряжкой, каким-то необъяснимым с точки зрения человеческой физиологии движением, вывернулся из ослабшего ремня и с жабьей грацией плюхнулся на кафельный пол. Пол пах хлоркой, но при этом был отвратительно грязным, со следами крови, непонятной слизи и плесени.

Бежать, идти, плестись, ползти, лежать в направлении…. Все его существо сжалось до единственного порыва - покинуть это место как можно быстрее. Вокруг стояли такие же кушетки, некоторые из них были заняты, другие пустовали. Из глубины коридора донесся абсолютно нечеловеческий стон. Тело отказывалось слушаться, он был словно незваный гость в своем же организме, одетый в плоть, как в костюм не по размеру. Сначала он подтянул себя на руках, потом, пару раз поскользнувшись и клюнув носом кафель, встал на четвереньки. Нутром ощутив, что до уровня человека прямоходящего он сегодня не эволюционирует, мужчина пополз так. Шаг, еще один, ноги заплетались, руки соскальзывали, но главное - он двигался! Двигался в направлении выхода - оттуда тянуло свежим воздухом, который так разительно отличался от сложной, беспокоящей смеси запахов этого места. Запахов крови, страха, озона и, почему-то, земли.

Сердце застучало сильнее, выход все ближе, раз, еще раз… Сознание прояснялось и он понял, что инстинкт повел его не к двери, а к окну. Уцепившись за подоконник и подтянув тело вверх, он посмотрел вниз: третий этаж. То, что внизу, скрыто в темноте, он может приземлиться на что угодно: на смягчающие падение кусты или прямо на торчащую из земли арматуру. Простыней на койках нет, собрать и соединить ремни с коек ему не хватит сил. С занавесками тоже не получится - на окнах болтались лишь гнутые жалюзи. Он мог бы снять с себя безобразную пижаму, которой протер около 10 метров вытянутой комнаты, в которой очнулся, но длины получившейся веревки все равно не хватило бы, а на улице, судя по всему, прохладно. С другой стороны комнаты раздался шорох. Все свои силы он вложил в то, чтобы перебросить тело через подоконник. На миг перехватило дыхание, потом был удар. От боли он отключился.

***
Бум-бум-бум, теперь уже стучало не только в висках, стучало во всем теле, в животе, в кончиках пальцев, особенно сильно стучало там, где было сломано ребро. Пока стучало, но вместе с сознанием в него была готова ворваться боль. Хорошо, кажется, больше ничего не сломал, значит можно двигаться вперед. Чем дальше, тем лучше. Если повезло при падении, не значит, что будет так везти дальше. В голове стало чуть яснее, он перестал чувствовать себя паникующим больным животным и стал ощущать себя паникующим больным человеком. К боли в ребре добавилась боль в правой руке, там, где до этого чесалось. Мужчина задрал рукав. Выглядело это как тату, сделанное в алкогольном забытьи, которое мастер злорадно нанес в назидание: на шляпке гриба, как положено, с кальяном, восседала жирная синяя гусеница, которая была выпуклой и казалась почти настоящей из-за объемного шрама, который она скрывала. И теперь из брюха гусеницы торчал окровавленный кусок пластика. Мужчина осмотрел вторую руку, ему хотелось найти какую-то Алису, но он не понимал какую и зачем.

Оглянувшись на место своего заточения, мужчина вздрогнул и поспешил покинуть территорию, насколько мог быстро, пытаясь ни на секунду не останавливаться. Он начинал вспоминать.


Продолжение следует

Интересно, но трудно читается, все время спотыкается глаз. Не на одном дыхании.

 

[Эйя]

Интересно, но трудно читается, все время спотыкается глаз. Не на одном дыхании.

А на чем твой глаз спотыкается?)

 

[Ойген]

А на чем твой глаз спотыкается?)

На тексте.

 

[Эйя]

На тексте.

Конструктивная критика)))
Я поняла, что на тексте. Хотелось конкретики)

 

[Delightful_immoral]

На тексте.

Бывает) Мне иногда саму себя тоже непросто читать)
Но несколько человек здесь сказали, что хотели бы меня почитать и я решила поделиться ^_^

 

[Ойген]

Бывает) Мне иногда саму себя тоже непросто читать)
Но несколько человек здесь сказали, что хотели бы меня почитать и я решила поделиться ^_^

Сюжет интересный. Буду ждать продолжения.

 

[СкаЗка]

Бывает) Мне иногда саму себя тоже непросто читать)
Но несколько человек здесь сказали, что хотели бы меня почитать и я решила поделиться ^_^

Отлично! Обязательно буду читать, жду продолжения

 

[Алёна909]

Отлично! Обязательно буду читать, жду продолжения

И я
@Delightful_immoral

 

[Вовчик37]

Конструктивная критика)))
Я поняла, что на тексте. Хотелось конкретики)

А мне понравился рассказ.Назовём его,,Ночь в наркодиспансере,второе пришествие делирия"

 

[Delightful_immoral]

2.
- Константин! Попрошу вашего драгоценного внимания к презентации!
Константин с трудом подавил зевок, от чего у него свело челюсть. И чего директриса снова к нему прицепилась? Это ей положено быть разумной, строить графики, улучшать продажи, грамотно управлять коллективом и прочее оптимизирующее на благо компании и общества. Для подобных великих целей откорректированные и нужны. Интересно, отвлекаться на совещании еще не преступление? Когда закончились террористы, убийцы и насильники, планка сильно снизилась. Не очень хотелось бы пополнить ряды разумных и правильных. Интересно, а что Милочка сделала? Мужчина внутренне содрогнулся. До чего же у неё страшные, пустые глаза! А как отвратительно смотрится костюм, натянувшийся на располневшем теле! Аж пуговицы трещат. Генеральная… В колл центре работала до коррекции. И еще непонятно, как взяли - ставила ударение в “звонит” не туда и постоянно оговаривалась в фамилиях персонала и контрагентов. Неведомая цепь ассоциаций, как у аутиста! Звонит Соколов в закупки, а она переводит “Петрухин на проводе, соединяю!”. И раньше всякие дауны необъяснимым образом поднимались наверх, а теперь, с коррекцией, это стало почти правилом.
- Константин, как вы видите новую стратегию внешних маркетинговых коммуникаций и продвижения? На одном Торпорине мы не вытянем всю компанию. Нужно повысить продажи остальных продуктов.
“В гробу, засунутыми в твою задницу вижу и стратегию и продажи. Без Торпорина, чтоб все чувствовала,” - промелькнуло в голове.
- В тесном сотрудничестве с агентством, которое для нас ее выстроит, Людмила Алексеевна! У нас нет ресурсов на проект с нуля. Макс с командой ведут очень перспективное исследование по новому лекарству от грибка, но мы пока не готовы даже к клиническим испытаниям.

Не готовы - это мягко сказано, каждый эксперимент заканчивался по-разному, хотя лаборанты воссоздавали на сто процентов идентичные условия и даже пытались оставлять камеру на ночь, чтобы исключить стороннее вмешательство в исследования. К сожалению, в последнее время стабильность напряжения в сети оставляла желать лучшего и резкие скачки напрочь выжигали все, что не было подключено к бесперебойнику. А бесперебойник для вивария не вписывался в бюджет. В общем, причину пока выяснить не удалось, а крысы каждый раз выдавали новые побочки через день или два после обработки тестовым составом: то рвота, то сыпь с папулами, которые надувались почти размером с само животное, то средство вовсе не помогало. Ни о каком прорыве и возможности анонсировать новый препарат речи идти не могло.

То ли дело Торпорин, случайное открытие его же команды, которое перевернуло мир фарм индустрии. Задуманный изначально, как снотворное, препарат вступил в реакцию с воздухом лаборатории из-за неосторожной работы с вакуумной камерой. Сашка, дежуривший во время эксперимента, не заметил разгерметизации и ввел препарат крысам. Крысы не просто не уснули, а прободрствовали всю ночь, попутно выстроив новую иерархию и потеряв двух особей. Новое вещество оказалось настолько сильным анальгетиком, что рядовая драка переросла в убийство, так как крысы не чувствовали боли и не поняли, когда надо остановиться. Отчет об эксперименте попал в сеть и уже через сутки здание было огорожено колючей проволокой, воздушное пространство патрулировали коптеры, а непосредственных работников не пустили на рабочее место из-за их ограниченного допуска. Разумеется, армию заинтересовало средство, позволяющее вести бой до конца. Через полгода уже правительственных экспериментов, стало ясно, что единственным побочным эффектом нового препарата по иронии судьбы была бессонница, которая, на удивление, не приносила обычного вреда организму. Торпорин был зарегистрирован как товарный знак и запущен в массовое производство.

Команду Константина наняла крупная фармацевтическая компания, Медистел, сделавшая Торпорин своим главным продуктом. Константин, Макс, Дарья и Сашка - друзья со школы, вместе поступившие и вместе окончившие РХТУ, правда Константин, увлеченный микробиолог в душе, был вынужден закончить факультет маркетинга, потому что засыпался на физике во время вступительных. После выпуска именно он снял небольшую лабораторию и основал компанию по проведению лабораторных анализов и исследований для крупных производств, где не находилось штатных мест для проведения нерядовых экспериментов. Команда проводила испытания новых красителей, ароматизаторов, растворителей, лекарств, а иногда и принимала заказы на разработку средств того или иного свойства. Были у них и свои собственные исследования, Торпорин должен был быть их первым серьезным продуктом, но своего бизнеса так и не вышло: препарат вместе с лабораторией отобрали солдаты, там же и продолжили производство. Медистел, куда их наняли с надеждой на новые открытия, Торпорин только продавала, поставки шли из-той же маленькой каморки в Мытищах, где его чудо-свойство было открыто. Друзья надеялись на новые перспективы в крупной компании, однако их идеи признавали нерентабельными, бюджет кромсали будто садовыми ножницами, а Константина, как маркетолога, еще и регулярно пытали на планерках, собраниях, совещаниях, летучках и всех других формах офисных коммуникаций, пытаясь добиться эффективности, не давая ни четкого тз, ни бюджетов. Вдобавок, помимо работ с продвижением Торпорина и поиска спонсоров для своей команды, Константина регулярно нагружали задачами по всем продуктам и иногда даже пиар мероприятиям, что иногда не оставляло ему и минутки наведаться вниз к Максу и остальным.

Вот и на аутсорс денег не дали. Теперь он у жнец и жрец и на метриках игрец. Возвращаясь на рабочее место прошел мимо бухгалтерии. Оттуда разносился гиений смех. Ха, наверняка Ирочка опять своим жирным локтем выдернула шнур монитора из сети, а теперь думает, что компьютер сломался и ждет айтишника на помощь. А пока работа встала из-за производственной поломки, хлещет чай из литровой кружки, страшно косит левым глазом и хохочет над своими же шутками. Курицы! Серпентарий! Костю не смущало, что эти два слова не уживались в одном семантическом поле, шумно выдохнув пористым носом, он проследовал дальше по коридору к кабинету маркетинга.

Почему его жизнь такая никчемная? С семи лет он мечтал стать химиком, с тех пор, как тетя подарила ему энциклопедию с опытами. На следующий день он разбудил родителей требованием немедленно добыть ему красную капусту в воскресенье в шесть утра, чтобы провести эксперимент с окрашиванием разных растворов. Засматривался документальными фильмами про медицину, фармакологию и пищевую химию. В выпускном классе с репетиторами провёл больше времени, чем с друзьями. Даже с девчонками не гулял. И вот, апофеоз его пути, пик карьеры, лучшие годы. Позвольте позвать на сцену Константина Алексополуса и вручить ему награду "За самую посредственную жизнь и бесцельно потраченные годы". И грамоту. Он всегда думал, что необычная и красивая греческая фамилия дана ему, чтобы быть знаменитым и узнаваемым. Представлял свои выступления на конференциях, бейджик с его именем, написанном организаторами от руки и корешки книг с золотым тиснением. Пока его имя красовалось только на корешке медкарты в районной поликлинике. Зато карта была внушительная - каждая новая родинка или странный дерматит внушали ему первобытный ужас, и он мчался как молодой лось через очередь пенсионеров и беременных, чтобы удостовериться, что у него не рак, не аутоиммунное заболевание или не прединсультное состояние. После беседы он привычно убеждался в тотальной некомпетентности всех медиков города, но немного успокаивался до появления нового тревожащего симптома. Один раз его чуть было не направили по верному адресу - к психотерапевту. Но такое направление Костя отверг, брызжа слюной и взбешенно размахивая руками. Он же не псих какой-то!

Ножка монитора сломалась и не регулировалась, функцию подставки выполняла стопка книг по программированию. Когда-то он очень обрадовался развалу книг за бесценок на Китай-городе, но с тех пор как он их приобрел, пособия успели устареть, а он так и не постиг азы программирования на SQL.

- Как прошло? - дружелюбно спросил медведеобразный Денис.
- Такое себе. Денег на подрядчика не дали. Будем сами. Подготовь, пожалуйста, контент план для соцсетей по всем видам продукции. В идеале нужны нативные тексты или видео.
- Какие тексты? Нативные?

Денис был добрый и простой парень. Даже слишком, как считал Константин. И возможно единственный в стране, кто не изменил свою жизнь к лучшему после коррекции. Как будто нечего в нем было улучшать, и должность ассистента SSMщика была максимально возможной вершиной его карьерной лестницы, его интеллектуальным Эверестом. Однажды он поднял с земли кошелек под камерой и не отнес его в полицию. Пропал на неделю, вернулся на работу немного бледный и всё. Ни-че-го. Та же должность, тот же кругозор, то же качество работы. Единственное, что выдавало в нем откорректированного - вес. Тут пока исключений не было замечено.

Домой Костя шел в минорном настроении. Было тепло, но пасмурно. Москва пахла пылью, горячим асфальтом, сиренью и, почему-то, оливковым маслом. Он поднял глаза и увидел как молодого парня четверо силовиков тащат в автозак за руки и ноги. Даже в таком безвыходном положении парень продолжал сопротивляться и один раз даже преуспел, вырвав ногу у одного из космонавтов и хорошенько припечатав его по носу, благо тот не опустил забрало. Силовик на секунду замер, растер кровавую каплю из носа по всему лицу и достал шокер. Через несколько томительных секунд конвульсий парень безжизненно обмяк в руках омоновцев и был погружен в автозак уже без приключений.

Через недельку будет добропорядочный гражданин, возможно даже достигнет новых высот, к чему бы он там не стремился.

- "Позор!"- прозвучало из окна многоэтажки, откуда, было непонятно,
но к окну сразу же метнулся дрон, тщательно сканируя пространство квартир.

“Не найдет”, - уверенно заключил Константин. Датчики не успели среагировать во время крика, а теперь у своих окон стоит пол-дома, нарушитель в безопасности.

У подъезда стоял микроавтобус санитарной службы: Володьку вернули с коррекции. Или не Володьку уже…

Попался он на смешном-бросил из окна окурок и попал в коптер, да так, что поплавил ему всю оптику. Тут уже не отвертишься, на фильтре днк, а образец у всех берут при оформлении паспорта. Для большей безопасности общества, конечно же.

- Вадик, привет!
- Здравствуйте.
- Ты что, Вадик, злишься на меня что ли?- так знакомо, обиженно
пробасил Володя
- Извините, занят!

Константин втянул голову в плечи и шагнул в подъезд. На душе стало ещё паршивее. Захотелось напиться в усмерть. Дома ничего не было, поэтому он задумчиво постоял на пороге, не разуваясь, прошёл к холодильнику, чтобы удостовериться, что отсутствует не только спиртное, но и какая-либо пища в принципе. Непонятно зачем купленные помидоры-черри уже скорее напоминали новую форму жизни, чем еду. Захватив серо-зелёное месиво с собой, Константин вышел на площадку.

- Выбрасываешь? - Володя стоял у его двери, как будто давно ждал. -
Ты не выбрасывай, неэкологично это и неэтично, давай сюда, лучше!
- Твою же мать! - Константин, не глядя, протянул пластиковую упаковку
куда-то в сторону, не дожидаясь, пока Володя возьмет её, разжал руку и устремился к лестнице. Звука падающей пачки не последовало.
"Поймал, сука"

 

[nachtigal]

Прочитала на одном дыхании!!

 

[СкаЗка]

@Delightful_immoral, Спасибо, очень красочно. А что за коррекция? Жду продолжения

 

[Delightful_immoral]

А что за коррекция? Жду продолжения

так в нем и раскроется) причем только под самый конец

 

[Вовчик37]

@Delightful_immoral, Спасибо, очень красочно. А что за коррекция? Жду продолжения

Володька стал не Володька?

 

[СкаЗка]

Володька стал не Володька?

почитаем что там с кем произошло в итоге, правда откроется в самом конце, нам обещали

 

[Delightful_immoral]

3
Очнулся Константин в обломках шкафа, голова была словно стекловатой набитая. Напротив, на диване сидел Володя, смотря невидящим взглядом куда-то в точку.

- Доброе утро, пушечное ядро!

Действительно, Константин возлежал в щепках, как будто был выпущен в шкаф из катапульты.

- Что ты тут делаешь? - неприветливо спросил он, ощупывая гематому на затылке. Хотел сделать тату на намечающейся лысине, но, возможно, шишка тоже будет выглядеть смело.
Володя посмотрел ему в глаза:
-Ты вчера сам позвал выпить, олень амнезийный! -чтобы с ним ни сделали, но сходство с Володькой-прежним было поразительное.
-И ты пил? - спросил Константин подозрительно
-Пытался, блевал два часа после первого стакана. Даже игру сам себе придумал - доблевать до твоего унитаза с максимального расстояния. Увидишь потом. - Он поймал бешеный взгляд соседа. - Да шучу я, не мог же я так.
“А ведь если бы смог, я бы поверил, что это он”, - подумал Константин.
-И что мы делали?
-Говорили, Вадик, говорили. Только тебе, Рембо комнатный, очень не нравилось то, о чем мы говорили.

Ясно. Константин не смог примириться с новой сущностью своего соседа и в какой-то момент набросился на него. Странно, что следы драки сохранило только его лицо. Он осторожно, кончиком пальца нажал на переносицу. Поморщился.

-Помнишь, как мы с тобой перли этот шкаф по лестнице, когда ты только сюда приехал? До сих пор удивляюсь, каким дауном надо быть, чтобы полениться разобрать шкаф для переезда.
-Сам ты даун! - огрызнулся Константин, продолжая ощупывать лицо на предмет повреждений. Это был первый раз, когда он по инерции воспринял соседа, каким он был раньше. Но это, конечно же, была случайность, Володи больше нет. Что бы он там ни говорил.

Кажется, он вчера узнал что-то очень важное, все встало на свои места, было так кристально ясно. Но сейчас попытки вспомнить приносили только усиление боли в виске.
-Владимир, о чем мы вчера говорили?
-Ты не помнишь?
-Ни черта!
-Ну, значит и не нужно. Значит так будет лучше. Давай, я шкаф лучше соберу, пока ты дрых, я придумал, как его можно усилить, чтобы он выдерживал твои дальнейшие падения на него. Потом проведем испытания, - он гоготнул.
-Делай, что хочешь, - буркнул Константин, - ключи потом в ящик брось.

Он то усилит теперь. Володя всегда был рукастым, а сейчас все его таланты раскроются на максимум. Коррекция дает такие возможности, что некоторые родители сами толкают своих недорослей на мелкие преступления, чтобы тех скорректировали. Преступности больше нет. Совсем. Настолько, что уголовный кодекс приходится переписывать дважды в год, добавляя новые нарушения, при совершении которых человека можно скорректировать. Коррекция появилась внезапно, когда тюрьмы переполнились, а протесты достигли своего пика. Ученые из закрытого НИИ открыли способ блокировать антисоциальное поведение: небольшая операция и фантазии Энтони Берджеса воплощались в жизнь - никакой агрессии, вандализма и даже саморазрушения. Побочный эффект оказался еще лучше изначального предназначения операции - у человека раскрывался его потенциал: опустившиеся пьянчужки начинали писать психологические романы, отчисленные студенты возвращались и защищали одну научную работу за другой, уличные мошенники занимали посты топ-менеджеров и мгновенно выводили компании в плюс. Сначала за человеком приезжали санитары с группой поддержки из ОМОНа, затем через неделю его возвращали на место прописки и начинались чудеса: после процедуры обновленный гражданин завязывал со всеми вредными привычками, его коэффициент интеллекта повышался на двадцать пунктов, а нереализованные таланты начинали работать на пользу общества. Новоявленное сокровище нации становилось невыездным, чтобы не быть переманенным на сторону врага. Единственным минусом становилось неконтролируемое увеличение веса. За те полтора года, которые прошли с тех пор, как коррекция была одобрена в качестве замены тюремного заключения, первые откорректированные личности набрали двадцать процентов веса и неуклонно продолжали толстеть. Лучшие диетологи и эндокринологи страны пытались решить проблему, но ни диеты, ни физические нагрузки, ни даже баллон в желудке не приносили результатов.
Интересно, насколько разнесет и без того отнюдь не миниатюрного соседа? На этом мысли о Володе заглушила обычная дневная рутина. Взяв в аптеке угля и нурофена, Константин повлек себя и свое похмелье на работу.

В дверях лаборатории Константин врезался в Дарью. Взгляд ее был абсолютно сумасшедший, пальцы сминали низ льняной блузки, щеки были как мраморные: красные с белоснежными прожилками. Последний раз он видел ее такой в день, когда их не пустили на рабочие места в Мытищах: здание огородили колючей проволокой, а на входе стоял солдат с автоматом.
-Что тут произошло?
Даша прикрыла глаза, сглотнула, выдохнула и добившись нужного спокойствия, чтобы сложить буквы в слова и быть понятой, произнесла:
-Тут санитары. Пришли за Сашей.
Тут же, в доказательство ее слов, мимо протиснулись люди в форме, выводя взъерошенного парня с бородкой. Белый халат с него сорвали и он остался в смешной парке с мультяшным героем. Сопротивляться он не стал, только постоянно повторял, не слыша себя самого: “За что? За что? За что?”. Дарья и Константин молча проводили процессию взглядом. Хотя руководителем была Макс, Сашка был идейным вдохновителем и главным по разработке лекарства от грибка, над которым они столько времени безуспешно бились. Теперь разработка точно отправится в анналы истории, если конечно, Сашке с его новыми способностями не разрешат вернуться в лабораторию. Они продолжат унылые эксперименты по тому, как сделать новые таблетки для похудения со вкусом клубничного чизкейка. А ведь какие были перспективы! С некоторых пор министерство здравоохранения издало приказ, запрещающий оборот всех существующих противогрибковых, включая производные имидазола, триазола и аллиламины - все они были признаны недооценено опасными для здоровья и нелегальными на территории страны. Грибок стал новым бичом общества, сложно было встретить человека в открытой обуви даже в самый жаркий день. Все публичные душевые и бассейны пришлось закрыть, чтобы не допустить массового распространения грибковых заболеваний.

Сашка придумал новое соединение, которое изолировало клетки гриба и не давало ему размножаться в организме. Образовавшаяся мембрана состояла из полисахаридов и молекул TNF, что давало сигнал макрофагам к переходу в активную фазу и уничтожению инородного организма. То есть просто обезвреживал врага и показывал иммунитету, куда бить. Никакой токсичности, из-за которой запретили прочие препараты. Побочным эффектом могли бы быть аллергические реакции, но никак не та палитра симптомов, обнаруживаемая у подопытных крыс изо дня в день. Коррекция могла бы помочь Сашке решить этот ребус, но позволят ли ему продолжить работу в компании? И захочет ли он?

Константин, Макс и Дарья сидели в тишине. Нетронутый чай стыл в химстаканах.
-Видели, какими людей возвращают назад? Я слышала, они все в
синяках и ожогах, у некоторых даже следы удушения. А ведь говорили, что операция малоинвазивна.
-А это с ними до операции космонавты развлекаются, - мрачно
буркнул Макс. Его очки запотели, но он как-будто не обращал на это внимание. - Называют это “замесить тесто”. Откорректированные о процедуре ничего уже не расскажут, поэтому очень удобно все получается: размялись, повеселились, не спалились. Там один дурачок молодой на камеру снимал, я в даркнете запись видел.

Снова повисла тишина. Каждый переживал по-своему. Макс сидел окаменевший, уставившись в точку сквозь запотевшие стекла очков. Дарья крутила в пальцах стеклянную пипетку, пока та внезапно не хрустнула и не порезала ей палец. Девушка тихо охнула, потому что в пипетке были остатки спирта. Константину не сиделось на месте, он вышагивал вокруг стола и шумно вздыхал. Что такого мог совершить химик-инженер с лицом отличника и задорно торчащей вперед бородкой, которая появилась на лице Сашки со времен пубертата и с тех пор ни разу не была осквернена бритвой? Он только заботливо подстригал ее ножницами, и иногда, кажется, даже разговаривал с ней, обсуждая устройство мира и то, как их никто не понимает. Если уж Сашку взяли, то не значит ли это, что на каждого найдется свой проступок в деле и санитар за спиной? Мысли это были очевидные, но настолько давящие, что все пытались делать вид, что все определенно не так, и у всего, что творится вокруг есть очевидное и беспрекословно справедливое основание. Но Сашка? Тут уже любая попытка рационализировать происходящее скатится в софистику.

Не выдержав висящего в воздухе напряжения и неопределенности, Константин решил заняться чем-то простым и понятным, а именно: поперекладывать бумажки в своем кабинете в офисе. Уже несколько дедлайнов было сорвано по рекламе нового средства от зуда в соцсетях. Реклама должна была быть нативной, нераздражающей и продающей. В идеале еще и вирусной, чтобы разошлась как мем. Ничего, кроме елозящей на заднице кошки, не приходило ему на ум. А поскольку Медистел - компания серьезная, уволят его за такую рекламную кампанию незамедлительно. Хотя, вышло бы забавно, кошка могла бы выписывать название препарата, а к конце избавиться с его помощью от зуда и пойти дальше по своим кошачьим делам…

Константин поймал себя на том, что уже несколько минут просто сидит, барабаня пальцами по столу. Надо что-то делать, но что? Попытаться спасти Сашкин проект? Но он не мог смотреть друзьям в глаза, случившееся словно заключило его в мыльный пузырь, через стенки которого все выглядело искаженным и общаться с людьми было неприятно.

Он спустился в лабораторию, молча подошел к холодильнику, сгреб несколько пробирок и заботливо уложил их в выложенный поролоном контейнер. Взял пустую клетку и отправился в виварий за крысами.

 

[Алёна909]

Всё интереснее) спасибо)

 

[СкаЗка]

@Delightful_immoral, Благодарю! Какое развитие сюжета, мне очень нравится