Сказать по правде, я до последнего момента, прямо до раздевалки спортивного зала, скрывал от своего колена намерения играть в баскетбол. Еще дома, когда собирал сумку, колено стало догадываться, но ничего не говорило, я же, со своей стороны, делал вид, что я просто решил собрать все баскетбольные вещи в одну сумку и убрать на антресоли. Ну и ненавязчиво болтал с ней о беге в темпе 6:30-7:00 мин/км. Как только я понял, что колено потеряло бдительность, я молниеносно натянул джинсы, схватил сумку, выскочил на улицу и прыгнув в автомобиль рванул в зал. Ясное дело, что колену из-за джинс было ничего не видно, и оно решило воздержаться от комментариев, до окончательно разоблачения цели поездки.
Но уже в раздевалке, когда вместо беговых асиксов я зашнуровал баскетбольные джорданы, колено испуганно прошептало:
- Твоюж мать, Сережа... какого хрена?
Мне пришлось, с несвойственной мне грубостью, ставить его на место:
- Заткнись и делай свою работу, обленившийся сустав!, - огрызнулся я.
Следующие полтора часа, я делал вид, что не слышу возмущений колена. А когда оно начинало ныть слишком навязчиво, мне приходилось закрывать руками уши и начинать нарочито громко произносить, что-то типа:
- Эммммм, а я ничего не слышу, аааааа, мммммм, совсем ничегошеньки не слышу..., - поведение, конечно, не соответствовавшее моему возрасту, но зато всегда работает. Вот и колено подумало, что я идиот и нечего со мной связываться.
Домой ехали молча, ни у меня, ни у моего самовлюбленного сустава, не было сил на дальнейшее выяснение отношений.
Утром я поднял колено в 4:00, так как в 5:30 нужно было уже сидеть в сапсане в направлении столицы. Нехотя, несколько раз распрямившись и согнувшись, колено выполнило свои функции, без особенных нареканий и разговоров доставило меня к поезду точно ко времени.
К середине дня, от бесконечных пеших спусков по эскалаторам московской подземки, колено заявило мне, что я псих, и должен, как оно выразилось, "попридержать коней". Но я прекрасно понимал, что это всего-навсего брюзжание немолодого сустава, да и тем более, который недавно сильно болел, и вероятно не до конца оправился, но уже на пути к выздоровлению.