Ох, и наотдыхалась я по дому...
Джунгли свои цветочные эвакуировала с балкона на зимнюю квартиру. А для этого - окна-подоконники-стены потолок - вымой, не греши!
Вещи разобрала - летние в коробки, зимние на полки. А для этого; кучу всего перестирай, полки протри, шкафы проветри... Вот так, с шутками-прибаутками, прошли первые два дня новой жизни. Ну, это так говорят: есть события, которые делят жизнь на "до и после".
И для моих очумелых ручек еще есть заделья в доме, но пока делаю паузу: физической усталости удалось-таки победить моральную.
Вот, помницца, году эдак...88? Ну, примерно...
Мама меня из горя вытянула, взяла за руку, отвезла на дачу, в руки лопату дала и на поле непаханное вывела. Весной то было, картоху надобно сажать, а поле непахано.
Машина такая была, "маципура", что ли называлась?
Так я не хуже той машины землю вспахала, и комья все поразбивала. Потом замертво свалилась, руки в кровь сбиты, зато проснулась почти (условно!) здоровая. Дальше было больно, но воронка больше не затягивала, ну, та, которая жизнь уносит.
А жизнь, все же, удивительная и непостижимая штука!
Как яростно набрасываются запахи, звуки, ощущения, даже боль - как будто кричат: ты чуешь? ты живешь!
Ты - дышишь, движешься, ощущаешь - значит, в твоей жизни все ПОПРАВИМО! Но только, учти, в твоей!
"Никто из нас другим не властелин,
Хотя поползновения зловещи.
Не мне тебя, красавица, обнять,
И не тебе в сердцах меня пенять,
Поскольку заливает стеарин
Не мысли о вещах, но сами вещи..."
В четверг я уеду на свою-чужую дачу. Главной Подруге полтинник, а это, граждане, серьезно! Традиционно прискачет куча народу, и я на правах заместителя хозяйки, буду кормить, поить, да спать укладывать.
Заодно отмечу там свой Эверест.
Я же в такой же день, на даче, драматично вернулась в страну некурящих.
Ровно в 00 часов, в "чертовне и чаду попойки", давясь и кашляя, выкурила "последнююю", и отдала Ветке пачку под ее слова: "беру и помню!".
Я ж ее тоже заставила запретить мне курить, хотя остальные женщины только благословляли.
А 13 октября началось для меня, как новое утро новой-новой жизни.
День был хрустальный, и в золотом осеннем лесу, уже почти прозрачном, мы в солнечный день резали опята...
Так всегда бывает в Веткин день рождения, в какой бы день мы его не праздновали...
А вот и еще, помниццо...
По-моему, тогда число было 10... или 12? Неважно!
Поехали на Истру, тогда там был еще лес.
Шалили у костра, потом набились в ту самую Адькину палатку...
Я ее уже описывала, вспоминая свой первый Разгуляй.
Палатка, пошитая из парашютного шелка, ровнехонько на одного человечка, на Адьку, то есть...
Очень легкая, но теплой ее назвать нельзя. И еще она ярко-красная, в ней приятно проснуться от солнечных лучей - ну, прямо как в костре.
Входит в нее одна пенка (коврик туристический) и остается сантиметров 50 для вещей. Ну, или для гостей.
Когда с гостем спишь в одном спальнике, то сном это назвать сложно, но можно.
А тут мы вчетвером завалились. Один из тех теперь мой муж.
Ну, и шалили как-то, теперь уж сложно даже представить.
А утром пробудились, ну, в смысле, очнулись - а палатка наша вся в снегу... Такая вот природная аномалия случилась.
А так нет, так-то Веткин день рождения всегда празднуется под ярким солнцем днем, но ночью могут быть всяческие эксцессы. Однажды, засидевшись у костра, уже на даче, мы допивали огненную воду и закусывали тем, что на столе стояло. Так вот все, что стояло на столе, отчаянно хрустело, укроп ломался с печальным звоном - обляденение настало...
А ныне... Уже не сидим у костра, уже в доме находится место для длинного стола, уже починена печка, и добрая она такая, что даже веранду греет...
Уже не спим в палатках и спальниках, у нас с мужем так и вовсе личная пристройка с отдельным входом, и простыни электрические, величайшее достижение человечества...
Дней десять назад, еще "до", мы с Веткой внуков моих уложили, сидим на застекленной веранде, она же кухня.
Свет из окон выхватывает из темноты золотые листья актинидии и калины с рубиновыми гроздьями, Ветка курит, печка топится... Вспоминаем.
Сколько ж лет из двадцати моих в Москве связаны с этой дачей... да пожалуй, все двадцать.
И как ульи стояли на лужайке, и как их убрали, и как куры жили в сарайке, и как сарайку снесли... И как маленький дом отстроили, для обеих сестер по комнате и ванная... И как снесли ванную, поставили нагреватель и душевую кабинку.
И как 98 год встречали, и как же мы все там укладывались-то, пристройки-то не было? Загадка...
И как добирались электричкой, а там - пешком через деревню, где лаяли собаки, мычали коровы и паслись себе толстые куры. И как сейчас - шоссе, где машины, что тебе фарш из мясорубки, где и собак-то не осталось, какие там куры с коровами...
Как стремительна жизнь..."Кто-то новый царит - безымянный, прекрасный, всесильный. Над отчизной горит, Разливается свет-темно-синий. И в глазах у борзых шелестят фонари - по цветочку... Кто-то вечно идет Возле новых домов в одиночку...
Джаз предместий приветствует нас.
Слышишь трубы предместий?
Золотой диксиленд в черных кепках, прекрасный прелестный...
Дорогая страна, постоянный предмет воспеванья.
Не любовь ли она?
Нет, она не имеет названья...
Да уж. Поистрепали память вихри-то враждебные.
Позвонила дочка. Завтра девятый день. У каждого был свой Сашка.